Северная экспедиция Института этнографии (1956-1991 гг.)

Ключевые слова: Северная экспедиция, сектор Севера, Институт этнографии, Академия наук СССР, малые народы Севера, североведение, прикладные исследования

В статье рассматривается 35-летняя история Северной экспедиции Института этнографии с момента ее создания в 1956 г. до завершения деятельности в 1990-е гг. Анализируются ведущая роль сектора Севера в ее работе, концепция, основные направления и методы исследований, научные и практические результаты. Показана роль Северной экспедиции в развитии школы отечественного сибиреведения«**.

Среди многих экспедиций, организованных Институтом этнографии за 80-летнюю историю его существования, особое место принадлежит Северной экспедиции. Она была создана в 1956 г. в соответствии с официальной концепцией развития этнографии первых послевоенных десятилетий, провозгласившей ориентацию на современность и широкое развертывание полевых исследований {Толстов 1946), и про-существовала вплоть до начала 1990-х гг. Ей не было равных по территориальному размаху — экспедиция охватывала всю Сибирь и Европейский Север СССР, — по количеству полевых отрядов, числу участников, многонаправленности задач и практической эффективности результатов.

Созданию Северной экспедиции предшествовали важные организационные мероприятия, связанные с развитием в институте направления североведения. Уже в 1944 г., т. е. в год открытия в Москве отделения Института этнографии АН СССР, здесь по инициативе зам. директора института Максима Григорьевича Левина была создана группа Севера. В нее вошли сотрудники разных секторов, а также аспиранты и докторанты, тематика исследований которых была связана с Сибирью. На производственном совещании группы, проходившем 26 мая 1944 г., ее организатор М. Г. Левин так изложил свое видение работы этого подразделения: «Основными научными проблемами, которые ставит перед собой группа, являются общие вопросы этнографии Сибири, вопросы этногенеза, проведение дискуссии по вопросу о шаманизме, циркумполярной культуре, обозрение существующих этнографических теорий. В ближайшее время будут поставлены отчеты по полевым работам с уклоном в сторону рассмотрения на этих заседаниях также вопросов этногенеза» (АРАН 1: 1).

На заседаниях группы заслушивались доклады, отчеты, сообщения, проходили дискуссии; обсуждались рукописи книг, статей, диссертаций. В работе группы участвовали многие ведущие этнографы как Московской, так и Ленинградской части1 института: В. В. Бунак (1891-1979), С. А. Токарев (1899-1985), М. Г. Левин (1904-1963),

Елена Петровна Батьянова — к. и. н., старший научный сотрудник отдела Севера и Сибири Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: elena-batyanova@yandex. ru

*Работа выполнена по гранту «Влияние модернизационных процессов на традиции коренных малочисленных народов Севера и Сибири РФ (XX — нач. XXI в.)» в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Традиции и инновации в истории и культуре».

**Выражаю глубокую благодарность Зое Петровне Соколовой за консультирование при подготовке статьи.

Г. Ф. Дебец (1905-1969), Г. М. Василевич (1895-1971), П. Е. Терлецкий (1882-1967), В. Н. Чернецов (1905-1970), Л. П. Потапов (1905-2000), Е. Д. Прокофьева (1902-1978), Т. А. Трофимова (1905-1986), Н. Н. Чебоксаров (1907-1980), З. Е. Черняков (1900-1997), Б. О. Долгих (1904-1971). Группа установила связи с Арктическим научно-исследовательским институтом, Комиссией по этногенезу АН СССР (АРАН 1), участвовала в обсуждении списка народов СССР к готовившейся переписи (АРАН 2). Полевые исследования были обязательной составляющей работы группы Севера.

В 1945 г. Институтом этнографии совместно с Институтом истории материальной культуры2 была организована Северо-Восточная комплексная экспедиция. Ведущую роль в ее создании сыграли физические антропологи Г. Ф. Дебец и М. Г. Левин. Экспедиция ставила своей задачей «этнографическое, антропологическое, археологическое и лингвистическое исследования на Чукотке, Камчатке и в сопредельных районах» на протяжении нескольких лет {Левин 1946: 235). По замыслу ее организаторов, она должна была «явиться продолжением Джезуповской экспедиции, прославившейся замечательными работами русских этнографов Богораза и Иохельсона» (Там же). Центральной темой исследований экспедиции была заявлена «проблема древнейших связей Северо-Восточной Азии и Северной Америки и первоначального заселения американского континента» (Там же). Рекогносцировочный отряд в составе начальника экспедиции Г. Ф. Дебеца и сотрудника Института художественной промышленности И. П. Лаврова (1906-1995) в 1945 г. работал на Чукотке, где была осуществлена «археологическая разведка на побережье, обнаружившая здесь ряд древних культур» (Там же). В 1945-1947 гг. Г. Ф. Дебец изучал различные группы эскимосов, чукчей, коряков, эвенов и ительменов Камчатской обл.3. В 1951 г. по материалам экспедиции была издана его монография «Антропологические исследования в Камчатской области: Труды Северо-Восточной экспедиции» {Дебец 1951).

Главнейшим событием, стимулировавшим развитие североведения в отечественной этнографии, стало создание в Московском отделении института сектора Севера. Это произошло летом 1955 г., в соответствии с постановлением Президиума АН СССР от 10 февраля 1954 г. «Об усилении научно-исследовательских работ по Советскому Северу» (АРАН 3).

На сектор была возложена задача изучения культуры и быта народов Севера и в первую очередь их современного положения. Прикладную направленность исследований сектора подчеркивало его официальное название — «Сектор по изучению социалистического строительства у малых народностей Севера». Новое научное подразделение должно было работать в соответствии с задачами комиссии по проблемам Севера, созданной при Президиуме АН СССР в 1954 г.4, и осведомлять директивные органы о положении дел на Севере, направляя им специальные информационные документы, предназначенные для служебного пользования — «докладные записки».

Журнал «Советская этнография» сообщил о создании нового сектора следующее: «Решения партии и правительства по вопросам развития хозяйства и культуры, принятые в 1954 г., требуют от этнографов усиления работы на многих участках. В первую очередь выявилось отставание в изучении народов Крайнего Севера. Сектор Сибири (Ленинградского отделения. — Е. Б.) последние годы занимался главным образом народами Южной Сибири. Вследствие этого происходящие в развитии культуры и быта народов Крайнего Севера процессы оставались недостаточно изученными этнографами. В связи с этим летом 1954 г. были предприняты рекогносцировочные выезды в различные районы Севера. Приняты меры по усилению научно-исследовательской этнографической работы на Крайнем Севере. Решением Президиума Академии наук в Институте этнографии организован сектор народов Крайнего Севера» {Золотаревская 1955: 128).

Заведующим сектором Севера стал Борис Осипович Долгих5 — к тому времени уже известный этнограф, автор монографии о кетах {Долгих 1934), многих статей, участник Приполярной переписи 1926-1927 гг., организатор и участник ряда этнографических экспедиций. Работая в Иркутске, а затем в Красноярске, он вел полевые исследования среди кетов, эвенков, долган, энцев, якутов, нганасан. В 1948 г. Долгих, окончив аспирантуру Института этнографии, защитил кандидатскую диссертацию «Родовой и племенной состав народностей Севера Средней Сибири».

Первыми сотрудниками сектора, помимо заведующего, стали два молодых исследователя: Владиллен Александрович Туголуков (1924-1986) (см. о нем: Батьянова и др. 1999) — выпускник Московского историко-архивного института, два года проработавший заведующим Государственным архивом Нижнеамурской обл., и Виктор Васильевич Нарышкин (1928-?), выпускник кафедры этнографии МГУ, до поступления на работу в институт занимавший должность директора Чукотского окружного музея в Анадыре.

Сектор активно включился в практику социалистического строительства на Севере, сотрудничая в этом с партийными и советскими органами. В 1955 г. в секторе разрабатывались две темы, предложенные комиссией по проблемам Севера: «Вопросы подъема хозяйства и культуры коренных народностей Севера» и «Состояние и перспективы развития национальных кустарных промыслов у народов Северо-Востока Азии». В. А. Туголуков по поручению комиссии совершил поездку на Охотское побережье, длившуюся 3,5 мес, по результатам которой подготовил докладную записку «О положении эвенков Охотского побережья» (АРАН 4).

Всё же масштабные экспедиционные исследования были не по силам малочисленному составу сектора. В заключении комиссии по обследованию работы этого подразделения за первые полгода его существования отмечалось, что с учетом сложности задач, возложенных на сектор, и большого объема работы «современный состав сектора совершенно недостаточен. Он должен быть увеличен с таким расчетом, чтобы в его составе были специалисты по всем основным народностям Севера. Кроме того, к тематике, порученной сектору, следует привлечь этнографов Ленинградского отделения» (АРАН 4: 9). Было признано целесообразным создать филиал сектора из сотрудников отдела Сибири Ленинградского отделения и привлечь к полевым исследованиям студентов и преподавателей факультета народов Севера Ленинградского пединститута им. Герцена (Там же).

Уже в 1956 г. сектор пополнился новыми молодыми сотрудниками. Одним из них стал кандидат исторических наук Илья Самуилович Гурвич (1919-1992) (см. о нем: Батьянова и др. 1992; Батьянова, Бойчук 1999). Выпускник кафедры этнографии МГУ 1941 г., Гурвич был направлен по распределению в Якутию, где он, работая школьным учителем в пос. Оленёк, собирал материалы по этнографии якутов, эвенков, эвенов, юкагиров, русских старожилов. В 1946 г. Гурвич поступил в аспирантуру Института этнографии, по окончании которой в 1949 г. защитил кандидатскую диссертацию об оленёкских и анабарских якутах, вернулся в Якутию и до перевода в Институт этнографии работал научным сотрудником в НИИ языка, литературы и истории Якутского филиала Академии наук СССР. Новыми сотрудниками сектора стали также м. н. с. Анна Васильевна Смоляк (1920-2003) — выпускница кафедры этнографии МГУ, специализирующаяся по народам Приамурья, которая работала сначала на Дальнем Востоке, а затем в Ленинградской части Института этнографии, и м. н. с. Зоя Петровна Соколова, принятая в сектор после окончания аспирантуры, где под руководством Валерия Николаевича Чернецова она подготовила кандидатскую диссертацию «Обско-угорское жилище и его история»6. В конце 1950-х — начале 1960-х гг. в сектор были приняты выпускники кафедры этнографии МГУ Татьяна Васильевна Лукьянченко и Владимир Иванович Васильев (1936-1993), выпускник юрфака МГУ Юрий Борисович Стракач, а также Юрий Борисович Симченко (1935-1995), окончивший Московский историко-ар-хивный институт, и Кузьма Григорьевич Кузаков (1924-1980), выпускник факультета народов Севера ЛГУ, защйтавший в Г955 г.’кандйдатскую диссертацию по экономике.

На Всесоюзном этнографическом совещании 1956 г. директор Института этнографии СП. Толстов особо отметил в своем докладе важность задач, возложенных на сектор Севера: «В свое время этнографы внесли ценный вклад в дело социалистического строительства на Крайнем Севере. Однако в 1940-х и начале 1950-х гг. эта работа была в значительной степени ослаблена. Созданный в 1955 г. по решению Президиума АН СССР в Институте этнографии сектор народов Крайнего Севера ставит своей задачей изучение современной культуры и хозяйства этих народов, выявление как новых прогрессивных черт, так и отрицательных явлений в их быту. В план сектора включены работы, имеющие непосредственное отношение к практике социалистического строительства на Севере, посвященные вопросам реконструкции хозяйства и быта малых народов, развития их культуры, организации управления и снабжения в национальных районах Севера» {Толстое 1956: 7). Толстов особо отметил только что вышедшую в серии Трудов Института этнографии книгу М. А. Сергеева «Некапиталистический путь развития малых народов Севера» {Сергеев 1955), посвященную порученной сектору Севера проблематике {Толстое 1956: 7).

Основной формой исследовательской деятельности сектора стала экспедиционная работа. Б. О Долгих и И. С. Гурвич имели большой опыт полевой этнографии. Более молодые сотрудники приобретали этот опыт в составе Северной экспедиции, которую Б. О. Долгих создал и возглавил в 1956 г.7 Экспедиция была рассчитана на много лет. В отличие от Комплексной Северо-Восточной экспедиции, ориентировавшейся лишь на один регион, Северная экспедиция предполагала полевые исследования у всех малых народов, населяющих Сибирь и Европейский Север СССР. В 1956 г. состоялись первые поездки по программе Северной экспедиции: к кетам (Е. А. Алексеенко), нивхам (А. В. Смоляк), юкагирам и магаданским эвенам (И. С. Гурвич), хантам (З. П. Соколова). По результатам поездок было подготовлено три докладных записки (ЭЭ 2004).

В 1957 г. территория исследований была расширена — работы проводились в пяти национальных округах: Чукотском (И. С. Вдовин8), Таймырском (Б. О. Долгих, Л. А. Файнберг9), Ханты-Мансийском (З. П. Соколова), Корякском (И. С. Гурвич), Эвенкийском (В. А. Туголуков), Ненецком (Л. В. Хомич10) а также в долине р. Амур (А. В. Смоляк). Анализируя результаты первых полевых сезонов Северной экспедиции, И. С. Гурвич отметил среди главных ее достижений выявление негативов, препятствующих развитию национальных культур, улучшению условий труда и быта северных народов: «В ряде районов было отмечено невнимание местных органов к традиционному хозяйству и национальным особенностям быта народов Севера. Были выявлены скученность в интернатах, неполадки в школах, недостатки в культурном обслуживании кочевого населения, медленный рост кадров национальной интеллигенции, плохое снабжение продовольственными и промышленными товарами, в особенности товарами национального спроса. Результаты этнографических наблюдений были доведены до сведения руководящих организаций и использованы при проверке выполнения Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 16 марта 1957 г. „О мерах по дальнейшему развитию экономики и культуры народностей Севера“ и учтены местными руководящими органами» {Гурвич 1990: 197-198).

Экспедиционная деятельность ученых различных специальностей (в первую очередь этнографов) в 1950-1980-е гг. всемерно поддерживалась руководством АН СССР. В постановлении Президиума Академии наук СССР от 4 июля 1958 г. «Об итогах научной сессии Отделения общественных наук по теоретическим проблемам строительства коммунизма в СССР» один из пунктов гласил: «Считать необходимым расширить экспедиционные работы по комплексному изучению хозяйства, быта и культуры колхозного крестьянства и рабочего класса народов СССР общими силами этнографов, историков, экономистов, философов и других специалистов научных учреждений АН СССР и союзных республик» (АРАН 5: 61).

В плане работы сектора на семилетие (1959-1965 гг.) полевые исследования программировались следующим образом: «Сектор будет участвовать в работах комплексной Северной экспедиции. Ежегодно сотрудники сектора в составе 3-4 отрядов будут выезжать в различные районы Севера, с тем, чтобы в течение указанного срока охватить экспедиционным изучением все 26 малых народов Севера. Экспедиции будут заниматься на местах изучением конкретных вопросов социалистического строительства у народов Крайнего Севера, собирая материал для намеченных [...] монографий, сборников и для представления этих материалов в виде докладных записок в дирек-тивные органы. Сотрудники сектора будут изучать отдельные колхозы, совхозы и целые районы, населенные народами Крайнего Севера» (АРАН 6: 4-5).

Помимо сугубо практических задач Северная экспедиция в предстоящем семилетии планировала заниматься традиционными научными проблемами «первичного заселения арктической и субарктической зоны [...], этногенеза народов Севера, выявлением древнейших этногенетических общностей на территории субарктической зоны (формирование юкагиров, уральской и эскимосско-алеутской группы народов), вопросами социального строя народов Севера, проблемами азиатско-американских связей, а также изучения ранних этапов освоения территорий Крайнего Севера русским населением» (Там же).

Весьма популярная в этнографии 1960-1980-х гг. тема современных этнических и этнокультурных процессов также была в центре внимания Северной экспедиции: «Большое внимание будет уделено разрешению вопросов о возникновении новых этнических образований, стягивания и слияния этнических групп, процессам взаимного обмена культурными ценностями и преодоления культурной изоляции. Изучение этих процессов позволит пролить свет на вопрос о судьбах мелких этнических групп племенного характера при социализме и коммунизме, а также правильно ориентировать языковое, культурное и школьное строительство на Севере» (Там же).

Согласно семилетнему плану предполагалась организация девяти экспедиционных отрядов:

  1. Эвенкийский отряд. Изучаемый народ — эвенки (Красноярский край, Иркутская обл., Бурятская АССР, Амурская обл., юг Якутии).
  2. Таймырский отряд. Изучаемые народы — нганасаны, энцы и др. (Таймырский нац. округ).
  3. Мурманский отряд. Изучаемые народы — саамы, коми, ненцы (Мурманская обл.).
  4. Обской отряд. Изучаемые народы — ханты, манси, селькупы (Тюменская обл., Томская обл.).
  5. Ненецкий отряд. Изучаемый народ — ненцы (все районы их расселения).
  6. Северо-Восточный отряд. Изучаемые народы — чукчи, коряки, эскимосы и др. (Чукотский нац. округ, Корякский нац. округ).
  7. Амуро-Сахалинский отряд. Изучаемые народы — нивхи, ороки, нанайцы, ульчи.
  8. Кетский отряд. Изучаемый народ — кеты (Красноярский край).
  9. Якутско-юкагирский отряд. Изучаемые народы — юкагиры, якуты (Север Якутии) (АРАН 6: 6).

Работа экспедиции планировалась таким образом, чтобы в течение семилетия побывать у каждого из изучаемых народов по нескольку раз и зафиксировать сам процесс трансформаций, его региональную и этническую специфику (Там же).

В состав отрядов входили преимущественно сотрудники, стажеры и аспиранты сектора Севера, в том числе и Ленинградской части института. Но нередко в экспедиции участвовали представители и других отделов института, а также приглашенные специалисты: фотографы, художники, кинооператоры. Ежегодно в различных регио-нах Сибири работало по пять и более отрядов Северной экспедиции, включавших несколько человек.

В 1960 г. Северная экспедиция включала следующие подразделения: 1) Таймырский отряд. Начальник-Б. О. Долгих. Сотрудники: В. И. Васильев (срок работ — 3 мес), Ю. Б. Стракач (5 мес); 2) Эвенкийский отряд. Место работ — Эвенкийский нац. округ. Начальник — Г. М. Василевич (2 мес). Сотрудники: В. А. Туголуков (3 мес), Д. А. Савельев; 3) Туруханский отряд. Начальник — Е. А. Алексеенко. Сотрудники: Р. Ф. Итс, И. И. Гохман (антрополог), А. И. Крылов (художник). Место работ — Туруханский р-н Красноярского края. Срок работ — 4,5 мес; 4) Чукотский отряд. Начальник — М. Г. Левин. Сотрудник — Д. А. Сергеев. Место работ — Чукотский нац. округ. Срок работ −5 мес; 5) Камчатский отряд. Сотрудники: В. В. Антропова, Ч. М. Таксами. Место работ — Корякский нац. округ. Срок работ — 1,5 мес. Кроме того, А. В. Смоляк работала в Амурской обл. (дек. 1959 — февр. 1960) в составе Комплексной экспедиции СОПС АН СССР (АРАН 7: 5-6).

Программы каждого отряда обсуждались и утверждались на заседаниях сектора. Одновременно составлялась сводная программа всей Северной экспедиции. Экспедиционные отчеты также заслушивались на секторальных собраниях.

Помимо организации экспедиционных отрядов в рамках Северной экспедиции практиковались индивидуальные поездки.

Территория, охватываемая Северной экспедицией, постоянно расширялась. С приходом в сектор в 1959 г. Севьяна Израилевича Вайнштейна (1926-2008), известного специалиста по этнографии и истории Тувы, экспедиция постепенно распространила свои исследования и на юг Сибири. Полевые отряды и группы стали регулярно работать в Туве, Бурятии, Кемеровской обл. и на Алтае.

В 1960-1970-х гг. вышла серия сборников статей, подготовленных сотрудниками сектора (Сборник 1961-1963; Современное хозяйство... 1960; Преобразования... 1970; Осуществление... 1971). Статьи насыщены фактическими данными, собранными участниками Северной экспедиции. Материалы экспедиции были использованы и при под-готовке Историко-этнографического атласа Сибири (Атлас 1961).

Руководитель Северной экспедиции Б. О. Долгих видел в этнографах не только ученых, исследующих культуру народов, но и активных просветителей, проводников знаний, прогресса: «Этнографы могут сыграть большую роль в деле дальнейшего подъема хозяйства и культуры народов Севера. Желательно создание в центре и на местах специальных органов по содействию экономическому и культурному развитию малых народов Севера. К работе в этих органах можно широко привлечь этнографов в качестве консультантов, инструкторов и референтов. Практическая работа этнографов в этой области будет содействовать также дальнейшему прогрессу самой советской этнографической науки» (Долгих 1958: 12).

Концепция Северной экспедиции за почти 35-летнюю историю оставалась неизменной, в ее основе было утверждение непреходящей ценности традиционного хозяйства и культуры северных народов. Суть концепции Б. О. Долгих изложил так: «Мы должны создать этим народам условия для полного, всестороннего развертывания их знаний, опыта и способностей исконных оленеводов, охотников и рыболовов, обладающих огромными положительными национальными традициями в этой сфере человеческой деятельности» (Долгих 1958: 11). Вся работа Северной экспедиции была подчинена именно этой идее, которой буквально пронизаны докладные записки 1950-1990-х гг. Так, В. А. Туголуков в записке 1958 г. дает директивным органам следующие рекомендации: «Ориентировать эвенкийские колхозы на оленеводство и охотничий промысел как главные отрасли хозяйства. Придать оленеводству продуктивное („мясо-шкурное“) направление. [...] Предоставить колхозам самим решить вопрос о подсобных отраслях хозяйства — их характере и масштабах. Предоставить колхозам большую свободу в планировании масштабов своего производства и реализации продукции [...]» (АИЭА: 60-61). Те же идеи прослеживаются в документах 1970-1990-х гг. (ЭЭ 2006а, 20066, 2007).

С середины 1950-х гг. наиболее эффективной формой полевых исследований провозглашаются экспедиции комплексные: «Углубление этнографических исследований, постановка сложных научных проблем требуют в ряде случаев обязательного привлечения данных смежных наук [...]. Это вызвало необходимость ввести в практику полевых исследований организацию, помимо обычных этнографических экспедиций и индивидуальных поездок, крупных комплексных экспедиций, в составе которых работают этнографические, фольклорные, археологические, антропологические, картографические, лингвистические и другие отряды» (Жданко, Крупянская, Терентьева 1956: 25). В Северной экспедиции одновременно с этнографическими исследованиями нередко проходили исследования археологические и антропологические. Так, в раскопках Уэленского и Эквенского могильников, продолжавшихся на Чукотке долгие годы, участвовали М. Г. Левин, Д. А. Сергеев, И. П. Лавров, С. А. Арутюнов и другие участ-ники Северной экспедиции. Чукотский отряд экспедиции в 1960 г. помимо археологических работ, связанных с раскопками Уэленского могильника, занимался сбором материалов о современном быте азиатских эскимосов, развитии морского зверобойного промысла и рентабельности звероводства на Чукотке (АРАН 8: 27-28).

Весьма продуктивно трудились в составе Северной экспедиции физические антропологи. М. Г. Левин вел полевые исследования на Чукотке в 1957-1961 гг., изучая группы крови у чукчей и эскимосов. До его исследований территория северо-востока «оставалась обширным белым пятном на мировых картах распределения групп крови» (Левин 1958: 15). В 1970 г. на Чукотке работал отряд антропологов под руководством Валерия Павловича Алексеева (1929-1991) (Алексеев 1971). Цель этих исследований состояла «в получении популяционно-генетических и частично физиологических данных по коренным популяциям северо-востока Азии в связи с проблемами их адаптации к местным условиям и происхождением» (Алексеев 1975: 232). В отряды антропологов входили не только сотрудники Института этнографии, но и ученые Института медицинской генетики АМН СССР, аспиранты кафедры антропологии биофака МГУ и др.

Среди антропологов, работавших в составе Северной экспедиции в различных регионах Севера, — И. М. Золотарева (1931-2002), И. И. Гохман (1928-2008), Ю. Д. Беневоленская (1937-2011), Г. М. Афанасьева (1951-2000), Т. С. Балуева (1949-2012), В. К. Жомова (1930-2010), ГА. Аксянова, Г. М. Давыдова и др.

Этнографы-северяне нередко проводили свои полевые изыскания совместно с другими научно-исследовательскими учреждениями: Институтом материальной культуры АН СССР, местными учреждениями и музеями Сибири. Такие исследования были весьма продуктивными и поощрялись дирекцией: «Объединение научных сил и материальных средств, совместное планирование исследований и обсуждение их итогов на сессиях и совещаниях, совместная издательская деятельность дают возможность шире поставить работы, точнее обобщить и быстрее ввести в научный оборот результаты изысканий» (Жданко, Крупянская, Терентьева 1956: 27). Примером таких комплексных межинститутских полевых исследований была, например, Юкагирская экспедиция, организованная НИИ языка, литературы и истории Якутского филиала АН СССР совместно с Институтом этнографии в 1959 г. В состав экспедиции входили сотрудники института И. С. Гурвич и И. М. Золотарева. Результаты экспедиции были обобщены в специальном издании (Юкагиры 1975).

Северная экспедиция практиковала различные методы работы в поле. Это могли быть сплошные маршрутные обследования, а также тематические, стационарные (обычно не превышающие полугода). Члены полевых отрядов помимо традиционных методов включенного наблюдения, интервьюирования занимались также изучением и фиксацией документов в статуправлениях, сельсоветах, архивах, загсах. В сельских советах копировались и тщательно анализировались похозяйственные книги, фиксировавшие сведения о численности населения в каждом населенном пункте, возрастном, национальном, профессиональном составе семей, их хозяйственном состоянии, образовательном уровне жителей и пр. Помимо вопросников использовались специально подготовленные анкеты. Составлялись картосхемы.

Этнографы часто выступали перед местным населением с лекциями и докладами в клубах, школах, музеях, на радио, печатали статьи в районных и окружных газетах.

В 1970-1980-е гг. основным направлением полевой работы Северной экспедиции по-прежнему оставался анализ развития социалистических преобразований и этнических процессов на Севере. Так, в 1970 г. «главной задачей экспедиции был сбор материалов по теме Госплана „Основные пути развития хозяйства, культуры и быта малых народов Севера“. По этой теме В. А. Туголуковым были проведены исследования среди эвенков и юкагиров в пяти районах Якутской АССР (Аллайховский, Момский, Нижне-Колымский, Средне-Колымский и Томимский [вероятно, Таттинский. — Е. Б.] р-ны), Ямальский отряд экспедиции, возглавляемый В. И. Васильевым, работал в Ямало-Ненец-ком и Ханты-Мансийском нац. округах Тюменской обл., А. В. Смоляк провела полевые исследования в Совгаваньском, Комсомольском, Нанайском и Ульчском р-нах Хабаровского края. [...] Современными этническими процессами на Обском Севере занимался и Ямальский отряд. Туруханским отрядом Северной экспедиции собраны материалы, касающиеся современных этнических процессов в кетско-эвенкийской группе (отряд работал в Игарском и Туруханском р-нах Красноярского края)» (Соколова 1971: 3-5).

В 1970-е гг. расширилась тематика научных исследований Северной экспедиции. Так, полевые отряды и группы, возглавляемые Марией Яковлевной Жорницкой (1921-1995), принятой в сектор в 1970 г., собирали материал по традиционной танцевальной культуре сибирских народов. Профессиональная балерина, заслуженная артистка Якутской АССР, многие годы занимавшаяся изучением народных танцев Якутии, Жорницкая с приходом в сектор продолжила изучение танцевальной культуры сибирских народов. В составе Северной экспедиции она в 1970-1990-е гг. обследовала практически все районы Сибири, где проживали северные народы. Собранные ею полевые материалы легли в основу многих статей и монографии «Хореографическое искусство коренного населения Северо-Востока Сибири» (Жорницкая 1983).

В 1970-1980-е гг. в сектор были приняты новые сотрудники — В. В. Лебедев (1945-2001), В. П. Монастырная, Е. А. Оборотова, Е. П. Батьянова, Н. А. Месштыб, которые активно включились в работу Северной экспедиции.

В 1980-х — начале 1990-х гг. на передний план прикладных исследований Северной экспедиции вышли «экологические вопросы, проблемы природопользования, проявляющиеся в негативной форме под влиянием экстенсивного и технологического, загрязняющего природную среду промышленного освоения Крайнего Севера, угасание традиционных отраслей хозяйства народов Севера, снижение материального уровня их жизни, утрата черт национальной культуры и родных языков в условиях растворения малочисленного коренного населения среди приезжего, некоренного и др.» (Соколова 20076: 169). Участники Северной экспедиции стараются оградить, защитить северные народы от промышленной экспансии, которая становится все более агрессивной. Так, ленинградский этнограф Роза Гавриловна Ляпунова в экспедиционном отчете 1981 г. о поездке к алеутам Командорских о-вов обращает внимание на пренебрежение традициями алеутов в угоду развивающейся на островах меховой промышленности: «Интересы местного коренного населения отступили на второй план перед стремлением развивать норковое производство и увеличивать численность населения. Необходима коренная переориентация экономики с учетом потребностей коренного населения и на основе научно обоснованных рекомендаций. Необходимо, чтобы в районе, носящем название Алеутского национального, обращалось первостепенное внимание на подъем культуры алеутов» (АМАЭ: Ф. K-I. Оп. 2. Д. 1307. Л. 12-13).

В связи с интенсивным освоением нефтяных и газовых месторождений на землях исконного проживания коренных народов особое внимание этнографы стали уделять возникавшим в связи с этим проблемам (Васильев 2007: 83-89). Они часто выступают в роли экспертов, давая заключения по проектам создания промышленных предприятий на территориях традиционного природопользования северных народов (Соколова 2007в 256-265).

В годы перестройки практически во всех докладных записках участников Северной экспедиции затрагивается тема межнациональных отношений (ЭЭ 2007) Ряд этнографов в связи с ухудшением межнациональных отношений на Севере высказывают сомнения по поводу сохранения социальных льгот для северных народов: «Вопрос о льготах для народов Севера особый, но он перерастает в проблему межнациональных отношений. [...] Это главный камень преткновения, русские колхозники, работающие рядом с народами Севера, воспринимают их как несправедливость, тем более что многие семьи народов Севера [...] живут не хуже, чем русские, а многие и гораздо лучше. И в отношении культуры они не отстают от окружающего населения. [...] Наличие льгот деморализует некоторых лиц из этих народов: не имея необходимости заботиться о своих детях, они теряют стимул для интенсивной работы. [...] Думается, что теперь нужен иной статус для государственных льгот, их должны получать семьи малообеспеченные — матери-одиночки, вдовы, инвалиды и т. п., — и эти вопросы должны решаться местными советами» (Симченко 2007: 314-316). Этнографы обратили внимание на то, что против патерналистских льгот в этот период стали выступать и представители самих северных народов: «Нам не подачки нужны, а уважение к нашему национальному достоинству и нашим национальным традициям и культуре» (Батьянова 1991: 245).

В эти годы о недостатках национальной политики на Севере стали говорить не только этнографы в докладных записках, но и сами народные избранники — северяне с высоких трибун съездов (см., напр.: Гаер 1989). Организованные в 1990-е гг. ассоциации народов Севера громко заявили о правах коренных северян.

Повысилась исследовательская конкуренция. В Академии наук сократилось финансирование этнографических экспедиций и российских этнографов-североведов существенно потеснили в поле социальные антропологи из Японии, Германии, Великобритании, США, Франции и других стран.

В этот период между представителями местной власти на Севере и этнографами участились случаи взаимонепонимания. Чиновники стали обвинять этнографов в «излишне негативной окраске» ситуации на Севере, в использовании ими «неофициальных источников информации» и пр. Весьма показательно в этом плане коллективное письмо представителей директивных органов Корякского автономного округа в Отдел Севера Совмина РСФСР в ответ на докладную записку И. С. Гурвича 1985 г. Приведу красноречивые выдержки из этого письма:

Назначенной группой проведен анализ материалов зав. отделом11 Сибири и Севера Института этнографии АН СССР доктора исторических наук И. С. Гурвича «Некоторые проблемы социального развития, переустройства быта и культуры народностей Севера Корякского автономного округа». В названных материалах, по нашему мнению, затронут целый комплекс задач экономического и социального плана: формирование стабильных трудовых коллективов в оленеводстве, социального развития коренного населения округа, вопросы переустройства его быта и культуры и др. Но при несомненной ценности и убедительности в них есть ряд слабых мест. Прежде всего, они носят излишне негативную окраску. Многое из описанного не соответствует действительности, использованы неправомерные, неофициальные источники информации, искажающие действительность. [...] В материалах явно принижена роль партийных, советских, общественных и хозяйственных органов на местах в решении экономических и социальных вопросов развития коренного населения округа. [...] Не соответствуют действительности выводы, что пьянство и алкоголизм в Корякском автономном округе стало ведущей патологией в жизни коренного населения, на этой почве резко возросла смертность, ведущее место в структуре причин смертности заняли несчастные случаи, связанные с злоупотреблением алкоголем. [...] Фактическое положение дел выглядит следующим образом: [...] имели место отдельные случаи употребления алкогольных напитков подростками, кормящими матерями и беременными женщинами, по которым незамедлительно принимались соответствующие меры (АОС: 3).

В постсоветские годы Северная экспедиция формально прекратила существование, полевые исследования отдела Севера проводились в середине 1990-х — начале 2000-х гг. преимущественно за счет отечественных и зарубежных грантов.

Обобщая результаты 35-летней деятельности Северной экспедиции, можно отметить ее значительный вклад в развитие как прикладной этнографии (этнологии), так и общих научных проблем североведения.

1. Докладные и экспертные записки, справки, консультации участников Северной экспедиции не только корректировали национальную политику государства по отношению к северным народам, но во многом определяли ее. Сектор планомерно отстаивал права малых народов Севера, одним из первых выступил против необдуманного поспешного перевода оленеводов на оседлость, упразднения «неперспективных» селений, участвовал в разработке правительственных программ по поддержанию традиционного хозяйства и культуры, возобновлению преподавания родных языков народов Севера. Многие правительственные постановления по Северу готовились с участием этнографов. Начальник Северной экспедиции И. С. Гурвич являлся членом Научного совета по национальным проблемам при секции общественных наук Президиума АН СССР, консультантом в Совете национальностей Верховного Совета СССР, членом Межведомственной комиссии по проблемам Севера ВАСХНИЛ.

2. Работа Северной экспедиции способствовала развитию регионального сибире-ведения, активизировала полевые исследования на местах. В секторе Севера сформировались уникальные специалисты, которые из года в год комплексно изучали этническую культуру народов определенного региона или же группы родственных народов. Так, И. С. Вдовин и И. С. Гурвич стали крупнейшими специалистами по народам Северо-Востока Сибири, А. В. Смоляк — по народам Нижнего Амура и Сахалина, З. П. Соколова — по народам Приобья, Г. М. Василевич и В. А. Туголуков — по тунгусским народам, Л. В. Хомич и В. И. Васильев — по самодийским народам, Е. А. Алексеенко — по различным группам кетов, Т. В. Лукьянченко — по саамам. Свидетельства большого вклада участников Северной экспедиции в сибиреведение — их многочисленные статьи и фундаментальные монографии {Вдовин 1965, 1973; Симченко 1965, 1976; Гурвич 1966, 1977; Смоляк 1966, 1975, 1984, 1991; Хомич 1966; Алексеенко 1967; Таксами 1967; Василевич 1969; Лукьянченко 1971; Вайнштейн 1972, 1974, 1991; Васильев 1979; Этногенез 1980; Этническая история... 1982; Соколова 1983, 2009; Туголуков 1985; Афанасьева 1990, 1999; Пивнева 1999).

Особая заслуга принадлежит участникам Северной экспедиции в комплексном исследовании этнических культур коренных народов Северо-Востока Сибири: чукчей, коряков, ительменов, чуванцев, камчадалов, эвенов, юкагиров, эскимосов, алеутов, кереков. Среди участников Северной экспедиции, проводивших исследования на Северо-Востоке, — М. Г. Левин, Г. Ф. Дебец, В. П. Алексеев, И. С. Вдовин, В. В. Антропова12, Д. А. Сергеев13, С. А. Арутюнов, В. А. Туголуков, И. С. Гурвич, Р. Г. Ляпунова, К. Г. Куза-ков, Л. А. Файнберг, А. В. Смоляк, М. Я. Жорницкая, Ю. Б. Симченко, Г. М. Афанасьева, И. И. Крупник, М. А. Членов, С. С. Савоскул, Е. А. Пивнева, В. В. Лебедев, А. И. Кузнецов14, Л. И. Миссонова, О. Ю. Артемова, В. П. Монастырная, Т. М. Мастюгина, Н. Н. Гуцол, Е. А. Оборотова, И. Л. Бабич, А. В. Оськин15, С. А. Иванов, Е. П. Батьянова и др. В исследованиях на Северо-Востоке принимали участие и зарубежные ученые. Многие книги, изданные институтом, посвящены этой историко-культурной области; среди них монографии И. С. Гурвича и К. Г Кузакова (Гурвич, Кузаков 1960), С. А. Арутюнова и Д. А. Сергеева {Арутюнов, Сергеев 1969, 1975), Р. Г Ляпуновой (Ляпунова 1987), М. Я. Жорницкой (Жорницкая 1983), И. И. Крупника (Крупник 1989), Е. А. Пивневой (Пивнева 1994), Г. М. Афанасьевой (Афанасьева 1999), сборник «На стыке Чукотки и Аляски» (На стыке... 1983). В фундаментальном обобщающем труде И. С. Гурвича «Этническая история Северо-Востока Сибири» (Гурвич 1966) прослежен 300-летний путь этноисторического развития региона с начала его освоения русскими до современности. О региональной этнографии угорского Приобья см. статью З. П. Соколовой (Соколова 2013).

Результаты региональных исследований, проведенных Северной экспедицией, впоследствии получили отражение в томах серии «Народы и культуры» (Народы Западной Сибири 2005; Тюркские народы Сибири 2006; Тюркские народы Восточной Сибири 2008; Народы Северо-Востока Сибири 2010).

3. Длительный период работы Северной экспедиции позволил зафиксировать состояние этнических культур большинства сибирских народов на различных временных отрезках, проследить особенности взаимодействия традиций и инноваций в разных условиях.

4. Северная экспедиция способствовала созданию школы советского сибиреведе-ния, в основе которой была не только научная, но и прикладная направленность исследований, имевшая своей целью, помимо активизации процесса социалистических преобразований на Севере, защиту национальных прав северных народов. В продолжение традиций прикладной этнографии с 1990 г, в институте издается серия «Исследования по прикладной и неотложной этнологии».

5. В ходе работы экспедиции сложилась и апробировалась методика исследований культур малых народов Севера. Одним из требований этой методики было использование массовых архивных и статистических материалов. Б. О. Долгих, И. С. Гурвич, З. П. Соколова в своих докторских диссертациях, изданных впоследствии в качестве монографий, выступили как пионеры использования статистических методов в советской этнографии (Долгих 1960; Гурвич 1966; Соколова 1983, 1990).

6. Северная экспедиция на протяжении трех с половиной десятилетий являлась школой полевой этнографии не только для молодых сотрудников института, но и для стажеров и аспирантов — представителей коренных народов Сибири, для ученых, работавших в сибирских НИИ, вузах, музеях.

Отмечая масштабность Северной экспедиции и другие достоинства, надо констатировать и то, что в ее работе отразились в той или иной мере многие минусы советской полевой этнографии, которые В. А. Тишков назвал «ограничителями». «Наше этнографическое поле, — пишет Тишков, — в географическом, проблемном, временном и методическом аспектах есть некая результирующая многих ограничителей: а) прямых запретов на проведение работ в непомерных „стратегических районах“, б) цензуры и самоцензуры на тематику и формулировку вопросов, в) недостатка средств на командирование и экспедиционное обеспечение, г) возраста и здоровья (стареют члены профессии старшего поколения, а молодые обретают экспедиционную самостоятельность сравнительно поздно), д) отсутствия жесткой установки на длительную полевую рабо-ту как обязательного компонента профессионализации и выполнения монографических исследований» (Тишков 1992: 10).

Правда, в отношении Северной экспедиции действие этих «ограничителей» можно принимать лишь с определенными оговорками, учитывая то, что на разных временных отрезках они проявлялись в разной степени. Например, в первое десятилетие существования Северной экспедиции в ней участвовали преимущественно молодые сотрудники, составлявшие костяк сектора, и проблемы «возраста и здоровья» для экспедиции не были актуальны. «Недостаток средств на командирование и экспедиционное обеспечение» более характерен для перестроечного и постсоветского времени, чем для предыдущих 29 лет существования экспедиции. «Отсутствие жесткой установки на длительную полевую работу», на которое указывает В. А. Тишков, компенсировалось многократностью полевых выездов, дававшей возможность наблюдать изучаемый народ в развитии на протяжении нескольких десятилетий. Кроме того, экспедиционные поездки полевых отрядов были не такими уж «непродолжительными», они длились обычно от полутора до пяти-шести месяцев. Часть сотрудников Северной экспедиции имели богатый опыт стационарных полевых исследований еще до поступления на работу в Институт этнографии: Б. О. Долгих, И. С. Гурвич, И. С. Вдовин, Г. М. Василевич, С. И. Вайнштейн.

Еще в 1956 г. в выводах по обследованию работы сектора Севера указывалось: «Следует признать большим недостатком незнание или очень слабое знание сотрудниками сектора языков изучаемых ими народов. [...] Даже аспирантам не преподают языки народов, по которым они специализируются» (АРАН 4: 9). Такая ситуация была отчасти преодолена, когда в состав Северной экспедиции вошли этнографы-североведы Ленинградской части института Г. М. Василевич, И. С. Вдовин, Л. В. Хомич — известные специалисты по изучению северных языков. Кроме того, в отрядах экспедиции часто работали аспиранты и стажеры — представители северных народов, знающие родной язык. Надо отметить, что с начала 2000-х гг. знание языка изучаемого народа стало необходимым требованием для аспирантов отдела Севера.

Конечно, идеологическая цензура советского времени накладывала отпечаток на научную направленность Северной экспедиции. Не затрагивались многие стороны традиционного мировоззрения, некоторые обычаи, о которых говорилось исключительно как о пережитках или как о давно ушедших в прошлое. Но в то же время даже в этих условиях удалось исследовать, например, ранние формы верований и обрядов, в том числе феномен шаманизма, о чем свидетельствуют фундаментальные работы по этой теме (см., напр.: Гурвич 1962; Природа и человек... 1976; Семейная обрядность... 1980; Смоляк 1991; Симченко 1996; Соколова 2009).

Марксистская концепция общественного устройства сковывала исследовательские возможности в изучении традиционной социальной организации сибирских народов, укладывая материал в рамки официальных схем, но все же и в этой области было сделано немало (см., напр.: Вайнштейн 1972; Социальная организация... 1974; Соколова 1983; Батьянова 2007 и др.). Особое место в исследовании как социального устройства северных народов, так и исторической этнографии народов Сибири в целом занимает труд Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири» (Долгих 1960), где впервые был представлен комплексный анализ данных о расселении, численности, «родо-племенном» составе всех сибирских народов XVII — начала XVIII в. Это масштабное фундаментальное исследование, основанное преимущес-твенно на архивных источниках, охватывает не только весь сибирский регион, но и прилегающие к нему территории.

Наследие Северной экспедиции весьма велико. Это более 50 монографий и сборников, сотни статей по этнографии народов Севера, более 100 докладных записок и экспертных заключений. Материалы экспедиции до сих пор служат основой фундаментальных исследований. Пример тому — обобщающая монография З. П. Соколовой (Соколова 2009), базирующаяся на полевых материалах автора, собранных в 1950-1980-х гг.

Завершающей вехой Северной экспедиции стал выход обобщающих монографий «Этническое развитие народностей Севера в советский период». (Этническое развитие... 1987) и «Народы Советского Севера» (Народы Советского Севера 1991), а также Концепции этнокультурного развития народов Севера до 2005 г., вышедшей двумя изданиями (ЭКР 1988, 1989). Основной тезис концепции утверждал, как и во все годы существования Северной экспедиции, «всемерное широкое развитие [...] национальной культуры» северных народов, «а в ряде случаев — ее ревитализацию» (ЭКР 1989: 71).

В архиве ИЭА РАН, а также в Архиве РАН сохраняются многие документы, связанные с Северной экспедицией. Особую ценность представляют полевые дневники и тетради ее участников. К настоящему времени опубликованы лишь полевые дневники З. П. Соколовой (Соколова 2011). Фотоархив ИЭА РАН содержит богатый иллюстра-тивный материал экспедиции. Часть его представлена в электронной версии на сайте института’6, часть — опубликована в специальных фотоальбомах (Смоляк 2001; Соколова 2007а). Значительное количество материалов Северной экспедиции ждет публикации.

Северная экспедиция Института этнографии АН СССР достойно продолжила традиции отечественного сибиреведения, восходящие к Академическим экспедициям XVIII — начала XX в. (см.: Ширина 1983), которые по праву считаются составной частью истории отечественной культуры.

Список сокращений

АМАЭ — Архив Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН

АРАН — Архив Российской академии наук

ТИЭ. Н. с. — Труды Института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР. Новая серия

ЭЭ — Этнологическая экспертиза. Народы Севера России

Примечания

  1. С 1950 г. Ленинградская часть Института этнографии стала называться Ленинградским отделением Института этнографии АН СССР.
  2. Институт истории материальной культуры, переведенный в 1943 г. из Ленинграда в Москву, в 1956 г. был переименован в Институт археологии АН СССР.
  3. Территория Чукотки до 1953 г. входила в состав Камчатской обл.
  4. Комиссия по проблемам Севера в 1962 г. была преобразована в Межведомственную комиссию по проблемам Севера Совета по изучению производительных сил при Госплане СССР (СОПС). С 1958 г. комиссия начала издавать специальные выпуски под общим названием «Проблемы Севера». Задачи Северной экспедиции многие годы определялись этими комиссиями.
  5. О жизни и научном творчестве Б. О. Долгих см.: Борис Осипович Долгих 1974; Вайнштейн 1992, 2002; Этносы Сибири 2004: 58-61.
  6. Позднее диссертация была опубликована в виде статей (Соколова 2009).
  7. С 1965 по 1987 г. Северную экспедицию возглавлял И. С. Гурвич, а с 1987 по 1991 г. -З. П. Соколова.
  8. Годы жизни Иннокентия Степановича Вдовина — 1907-1996.
  9. Годы жизни Льва Абрамовича Файнберга — 1930-1993.
  10. Годы жизни Людмилы Вавильевны Хомич — 1921-2011.
  11. Сектор Севера получил статус отдела в 1986 г.
  12. Годы жизни Валентины Васильевны Антроповой — 1909-1976.
  13. Годы жизни Дориана Андреевича Сергеева — 1928-1984.
  14. Годы жизни Алексея Ивановича Кузнецова — 1929-1993.
  15. Годы жизни Александра Васильевича Оськина — 1937-1999.
  16. http://photo. iea. ras. ru.

Источники и литература

АИЭА — Архив Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН. Ф. 142. Оп. 2. Д. 24. Докл. записки и спр. сотр. ин-та о положении коренного нас. Якутской АССР, Красноярского и Хабаровского краев.

Алексеев 1971 — Алексеев В. П. Антропологические исследования на Чукотке в 1970 г. // Итоги полевых работ Ин-та этнографии в 1970 г. М., 1971.

Алексеев 1975 — Алексеев В. П. Антропологические исследования на Камчатке // Полевые исследования Ин-та этнографии в 1974 г. М., 1975. С. 232-236.

Алексеенко 1967 — Алексеенко Е. А. Кеты. Л., 1967.

АОС — Архив отдела Севера и Сибири ИЭА РАН. П. «И. С. Гурвич». Д. 44.

АРАН 1 — Архив РАН. Ф. 142. On. 1. Д. 43. Протоколы заседания группы Севера.

АРАН 2 — Архив РАН. Ф. 142. On. 1. Д. 256. Протокол заседания группы Севера от 21 нояб. 1949 г.

АРАН 3 — Архив РАН. Ф. 2. Оп. 6. Д. 180.

АРАН 4 — Архив РАН. Ф. 142. On. 1. Д. 725. Сектор народов Севера. Отчет о работе сектора за 1955 г. и индивид, отчеты сотр.

АРАН 5 — Архив РАН. Ф. 142. Оп. 1.Д. 1011. Протоколы заседаний сектора и прил. к ним.

АРАН 6 — Архив РАН. Ф. 142. On. 1. Д. 1124. Сектор народов Крайнего Севера. План работы сектора на 1959-1965 гг., изм. и доп. к нему.

АРАН 7 — Архив РАН. Ф. 142. On. 1. Д. 1238.

АРАН 8 — Архив РАН. Ф. 142. On. 1. Д. 1239. Сектор по изучению соц. стр-ва у малых народов Севера. Протоколы заседаний сектора и прил. к ним. 12 янв. — 28 дек. 1960 г.

Арутюнов, Сергеев 1969 — Арутюнов С. А., Сергеев Д. А. Древние культуры азиатских эскимосов (Уэленский могильник). М.: Наука, 1969.

Арутюнов, Сергеев 1975 — Арутюнов С. А., Сергеев Д. А. Проблемы этнической истории Берин-гоморья: Эквенский могильник. М.: Наука, 1975.

Атлас 1961 — Историко-этнографический атлас Сибири / Под ред. М. Г. Левина, Л. П Потапова М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961.

Афанасьева 1990 — Афанасьева Г. М. Традиционная система воспроизводства нганасан (Проблемы репродукции обособленных популяций). Т. I–III. М., 1990.

Афанасьева 1999 — Афанасьева Г. М. Чукчи: популяционно-демографический статус (вторая пол. XIX — первая пол. XX в.). М., 1999.

Батьянова 1991 — Батьянова Е. П. Корякский автономный округ // Народы Советского Севера (1960-1980). М.: Наука, 1991. С. 230-246.

Батьянова 2007 — Батьянова Е. П. Род и община у телеутов в XIX — нач. XXI в М: Наука 2007.

Батьянова, Бойчук 1999 — Батьянова Е. П., БойчукЛ. Л. Якутская переписка (к 80-летию И. С. Гурвича) // Этнографическое обозрение. 1999. № 6. С. 104-118.

Батьянова и др. 1992 — Батьянова Е. П., Жорницкая М. Я., Мухамедьяров Ш. Ф., Томилов Н. А. Илья Самуилович Гурвич как ученый и человек // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий (по данным этнографии и языкознания): Мат-лы Все-российской конф. Омск, 1992. С. 15-26.

Батьянова и др. 1999 — Батьянова Е. П., Сирина А. А., Смоляк А. В. Владиллен Александрович Туголуков // Народы Российского Севера и Сибири: Сиб. этногр. сб. Вып 9 М 1999 С. 5-10.

Борис Осипович Долгих 1974 — Борис Осипович Долгих // Социальная организация и культура народов Севера / Отв. ред. И. С. Гурвич. М., 1974. С. 4-20.

Вайнштейн 1972 — Вайнштейн С. И. Историческая этнография тувинцев: проблемы кочевого хозяйства. М.: Наука, 1972.

Вайнштейн 1974 — Вайнштейн С. И. История народного искусства Тувы. М.: Наука, 1974.

Вайнштейн 1991 — Вайнштейн С. И. Мир кочевников Центральной Азии. М.: Наука, 1991.

Вайнштейн 1992 — Вайнштейн С. И. Борис Осипович Долгих: дни и деяния подвижнической жизни // Этнографическое обозрение. 1992. № 1. С. 119-129.

Вайнштейн 2002 — Вайнштейн С. И. Судьба Бориса Осиповича Долгих — человека, гражданина, ученого // Репрессированные этнографы / Отв. ред. Д. Д. Тумаркин. М., 2002. С. 284-307.

Василевич 1969 — Василевич Г. М. Эвенки: Историко-этнографические очерки (XVIII — нач. XX в.). Л.: Наука, 1969.

Васильев 1979 — Васильев В. И. Проблемы формирования северосамодийских народностей. М: Наука, 1979.

Васильев 2007 — Васильев В. И. К проблеме строительства магистрального газопровода и железной дороги на полуострове Ямал. 1987 г. // ЭЭ. 1985-1994 гг. М., 2007. С. 83-88.

Вдовин 1965 — Вдовин И. С. Очерки истории и этнографии чукчей. М.; Л.: Наука, 1965.

Вдовин 1973 — Вдовин И. С. Очерки этнической истории коряков. Л.: Наука, 1973.

Гаер 1989-Гаер Е. А. [Выступление] // Первый съезд народных депутатов СССР. 25 мая-9 июня 1989: Стеногр. отчет. Т. 3. М.: Изд. Верховного Совета СССР. 1989. С. 84-91.

Гурвич 1962 — Гурвич И. С. Корякские промысловые праздники // Сиб. этногр. сб. Вып. IV М; Изд-во АН СССР, 1962. С. 238-257 (ТИЭ. Н. с. Т. 78).

Гурвич 1966 — Гурвич И. С. Этническая история Северо-Востока Сибири. М.: Наука, 1966 (ТИЭ Н. с. Т. 89).

Гурвич 1977 — Гурвич И. С. Культура северных якутов-оленеводов. М.: Наука, 1977.

Гурвич 1990 — Гурвич И. С. Северная экспедиция Института этнографии АН СССР (исследование вопросов материальной и духовной культуры) // Проблемы изучения историко-культурной среды Арктики: Сб. науч. тр. М., 1990. С. 198-204 (Серия «Памятниковедение»).

Гурвич, Кузаков 1960 — Гурвич И. С, Кузаков К. Г. Корякский национальный округ. М., 1960.

Дебец 1951 — Дебец Г. Ф. Антропологические исследования в Камчатской обл.: Труды Северо-Восточной экспедиции. Т. I. М., 1951 (ТИЭ. Н. с. Т. XVII). Долгих 1934- Долгих Б. О. Кеты. Иркутск, 1934.

Долгих 1958-Долгих Б. О. Вопросы развития хозяйства, культуры и перестройки быта малых народов Севера // Тезисы докл. на сессии Ученого совета Ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, посвященные итогам экспедиционных исследований 1957 г. М., 1958. С. 10-12.

Долгих 1960 — Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М.: Наука, 1960.

Жданко, Крупянская, Терентьева 1956 — Жданко Т. А., Крупянская В. Ю., Терентьева Л. Н. Об организации и методике полевых этнографических исследований (Из опыта работы Ин-та этнографии АН СССР) // Советская этнография. 1956. № 3. С. 25-34.

Жорницкая 1983 — Жорницкая М. Я. Народное хореографическое искусство коренного населения Северо-Востока Сибири. М.: Наука, 1983.

Золотаревская 1955 — Золотаревская И. Работа Института этнографии АН СССР в 1954 г. // Советская этнография. 1955. № 2. С. 126-129.

Крупник 1989 — Крупник ИМ. Арктическая этноэкология: Модели традиционного природопользования морских охотников и оленеводов Северной Евразии. М.: Наука, 1989.

Левин 1946 — Левин М. Г. Полевые исследования Института этнографии в 1945 г. // Советская этнография. 1946. № 1. С. 235-238.

Левин 1958 — Левин М. Г. Работы на Чукотке в 1957 г. // Тезисы докл. на сессии Ученого совета Ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, поcв, итогам эксп. исследований 1957 г. М., 1958. С. 15-16.

Лукьянченко 1971 — Лукьянченко ТВ. Материальная культура саамов Кольского полуострова в конце XIX — XX в. М.: Наука, 1971.

Ляпунова 1987 — Ляпунова Р. Г Алеуты: Очерки этнической истории. Л.: Наука, 1987.

Народы Западной Сибири 2005 — Народы Западной Сибири: Ханты. Манси. Селькупы. Ненцы. Энцы. Нганасаны. Кеты / Отв. ред. И. Н. Гемуев, В. И. Молодин, З. П. Соколова. М.: Наука, 2005 (Серия «Народы и культуры»).

Народы Северо-Востока Сибири 2010 — Народы Северо-Востока Сибири / Отв. ред. Е. П. Батьянова, В. А. Тураев М.: Наука, 2010 (Серия «Народы и культуры»).

Народы Советского Севера 1991 — Народы Советского Севера (1960-1980-е гг.) / Отв. ред. И. С. Гурвич, З. П. Соколова. М.: Наука, 1991.

На стыке... 1983 — На стыке Чукотки и Аляски: Сб. / Отв. ред. В. П. Алексеев. М.: Наука, 1983.

Осуществление... 1971 — Осуществление ленинской национальной политики у народов Крайнего Севера. М.: Наука, 1971.

Пивнева 1994 — Пивнева Е. А. Современная чукотская семья: структура и динамика развития (1970-1980-е гг.). М., 1994.

Пивнева 1999 — Пивнева Е. А. Манси. Популяционная структура, этнодемографические процессы (XVIII-XX вв.). М., 1999.

Преобразования... 1970 — Преобразования в хозяйстве и культуре и этнические процессы у народов Севера. М.: Наука, 1970.

Природа и человек... 1976 — Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (Вторая пол. XIX — нач. XX в.) / Отв. ред. И. С. Вдовин. Л.: Наука, 1976.

Сборник 1961-1963 -Сибирский этногр. сб. Вып. III. М.; Л., 1961; Вып. IV. М.; Л., 1962; Вып. V. М.;Л., 1963 (ТИЭ. Н. с).

Семейная обрядность... 1980 — Семейная обрядность народов Сибири: опыт сравнительного изучения / Отв. ред. И. С. Гурвич. М.: Наука, 1980.

Сергеев 1955 — Сергеев М. А. Некапиталистический путь развития малых народов Севера. М.; Л., 1955 (ТИЭ. Н. с. Т. XXVII).

Симченко 1965 — Симченко Ю. Б. Тамги народов Сибири XVII в. М.: Наука, 1965.

Симченко 1976 — Симченко Ю. Б. Культура охотников на оленей Северной Евразии. М.: Наука, 1976.

Симченко 1996 — Симченко Ю. Б. Традиционные верования нганасан. Ч. 1-2. М., 1996.

Симченко 2007 — Симченко Ю. Б. Некоторые вопросы межнациональных отношений у народов Крайнего Севера. 1994 г. // ЭЭ. 1985-1994 гг. М., 2007. С. 298-315.

Смоляк 1966 — Смоляк А. В. Ульчи. М.: Наука, 1966.

Смоляк 1975 — Смоляк А. В. Этнические процессы у народов Нижнего Амура и Сахалина. Сер. XIX — нач. XX в. М.: Наука, 1975.

Смоляк 1984 — Смоляк А. В. Традиционное хозяйство и материальная культура народов Нижнего Амура и Сахалина. Этногенетический аспект. М.: Наука, 1984.

Смоляк 1991 — Смоляк А. В. Шаман: личность, функции, мировоззрение (народы Нижнего Амура) / Отв. ред. Ю. Б. Симченко, З. П. Соколова. М.: Наука, 1991.

Смоляк 2001 — Смоляк А. В. Народы Нижнего Амура и Сахалина: Фотоальбом. М.: Наука, 2001.

Современное хозяйство... 1960 — Современное хозяйство, культура и быт малых народов Севера. М., 1960 (ТИЭ. Н. с. Т. 56).

Соколова 1971 — Соколова З. П. Экспедиции 1970 г. Института этнографии АН СССР // Итоги полевых работ Ин-та этнографии в 1970 г. М., 1971.

Соколова 1983 — Соколова З. П. Социальная организация хантов и манси в XVIII-XIX вв. Проблемы фратрии и рода. М.: Наука, 1983.

Соколова 1990 — Соколова З. П. Эндогамный ареал и этническая группа. М., 1990.

Соколова 2007а — Соколова З. П. Народы Западной Сибири: Этногр. альбом. М.: Наука, 2007.

Соколова 20076 — Соколова З. П. Социально-экономическое развитие народностей Севера и межнациональные отношения. 1988 г. // ЭЭ. 1985-1994 гг. М., 2007. С. 169-177.

Соколова 2007в — Соколова З. П. Экспертное заключение по ТЭО совместного советско-южнокорейского предприятия в пос. Светлая Тернейского р-на Приморского края, разработанного проектным институтом Гипролестранс. 1990 г. // ЭЭ. 1985-1994 гг. М., 2007.

Соколова 2009 — Соколова З. П. Ханты и манси: взгляд из XXI в. М.: Наука, 2009.

Соколова 2011 — Соколова З. П. Северные ханты (Полевые дневники). М., 2011.

Соколова 2013 — Соколова З. П. Основные проблемы обско-угорской этнографии // Этнографическое обозрение. 2013. № 4. С. 34-48.

Социальная организация... 1974 — Социальная организация и культура народов Севера. Посвящается памяти Бориса Осиповича Долгих. М.: Наука, 1974.

Таксами 1967 — Таксами Ч. М. Нивхи. Л.: Наука, 1967.

Тишков 1992 — ТишковВ. А. Советская этнография: преодоление кризиса // Этнографическое обозрение. 1992. № 1. С. 5-20. Толстое 1946 — Толстое СП. Этнография и современность // Советская этнография 1946 № 1 С. 3-11.

Толстов 1956 — Толстое СП. Итоги и перспективы развития этнографической науки в СССР // Советская этнография. 1956. № 3. С. 5-13.

Туголукое 1985 — Туголуков В. А. Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири / Отв. ред. С. А. Арутюнов. М.: Наука, 1985.

Тюркские народы Восточной Сибири 2008 — Тюркские народы Восточной Сибири / Сост. ДА. Функ; отв. ред. Д. А. Функ, Н. А. Алексеев. М.: Наука, 2008 (Серия «Народы и культуры»).

Тюркские народы Сибири 2006 — Тюркские народы Сибири / Отв. ред. Д. А. Функ, Н. А. Томилов. М.: Наука, 2006 (Серия «Народы и культуры»).

Хомич 1966-Хомич Л. В. Ненцы. М.; Л.: Наука, 1966.

Ширина 1983 — Ширина Д. А. Летопись экспедиций Академии наук на северо-восток Азии в дореволюционный период. Новосибирск: Наука, 1983.

ЭКР 1988, 1989 — Этнокультурное развитие народностей Севера в условиях научно-технического прогресса на перспективу до 2005 г. (концепция развития). М., 1988; 2-е изд., М., 1989.

Этническая история... 1982 — Этническая история народов Севера / Отв. ред НС Гурвич М: Наука, 1982.

Этническое развитие... 1987 — Этническое развитие народностей Севера в советский период/ Отв. ред. Н. С. Гурвич. М.: Наука, 1987.

Этногенез 1980 — Этногенез народов Севера / Отв. ред. Н. С. Гурвич. М.: Наука, 1980.

Этносы Сибири 2004 — Этносы Сибири. Прошлое, настоящее, будущее: Мат-лы междунар. науч.-практ. конф., поев. 100-летию со дня рожд. Б. О. Долгих, 70-летию Красноярского края и Междунар. десятилетию коренных народов мира. Красноярск, Россия, 11-13 нояб. 2004. Красноярск, 2004.

ЭЭ 2004 — ЭЭ. 1956-1958 гг. / Под ред. З. П. Соколовой, Е. А. Пивневой. М., 2004.

ЭЭ 2006а — ЭЭ. 1963-1980 гг. / Под ред. З. П. Соколовой, Е. А. Пивневой. М., 2006.

ЭЭ 20066 — ЭЭ. 1981-1984 гг. / Под ред. З. П. Соколовой, Е. А. Пивневой. М., 2006.

ЭЭ 2007 — ЭЭ. 1985-1994 гг. / Под ред. З. П. Соколовой, Е. А. Пивневой. М., 2007.

Юкагиры 1975 — Юкагиры (ист.-этногр. очерк) / З. В. Гоголев, И. С. Гурвич, И. М. Золотарева, М. Я. Жорницкая; отв. ред. А. П. Окладников. Новосибирск: Наука, 1975.

E. P. Batyanova. The North Expedition of the Institute of Ethnography (1956-1991)

Keywords: North Expedition, Department of the North, Institute of Ethnography, Academy of Sciences of the USSR, indigenous peoples of the North, Northern Studies, applied research

The article traces the 35-year-long history of the North Expedition established at the Institute of Ethnography, Academy of Sciences of the USSR, from its origin in 1956 to its closure in the 1990s. The author discusses the part played by the Department of the North in the activities of the Expedi-tion, as well as its concept, directions and methods of research, and theoretical and applied outcomes. Attention is paid to the role of the North Expedition in the development of Northern Studies in Soviet/ Russian scholarship.


Батьянова Е. П. Северная экспедиция Института этнографии (1956-1991 гг.) // Этногр. Обозрение. — 2013. — № 4. — С. 17-34. — Библиогр.: с. 30-34.

Автор — Е. П. Батьянова

Материалы