Не так уж много в мире людей, которые, не будучи специалистами в той или иной области знаний, тем не менее, прославились открытиями именно в этой области. К таким людям, без сомнения, относится и Георг Вильгельм Стеллер.
Стеллер родился в маленьком немецком городке Виндсхайме 10 марта 1709 года. Получив медицинское образование, он приехал в Россию и первое время был домашним врачом сподвижника Петра I Феофана Прокоповича. В году он стал адъюнктом Петербургской Академии наук. Безукоризненно честный, но невыдержанный по характеру и резкий в суждениях он, видимо, нажил себе в Академии врагов, так как уже в году его, присвоив звание академика, отправили подальше от столицы — исследовать природу и население Восточной Сибири и Камчатки и составить их описание. До Камчатки он добрался в 1740 году. Здесь он познакомился с капитан-командором Российского флота Витусом Берингом, который готовил Вторую Камчатскую экспедицию (первая состоялась в 1725-30 годах). Беринг предложил Стеллеру участвовать в экспедиции, направлявшейся к берегам Северной Америки, с исполнением обязанностей врача и проведением исследований минералов, растений, животных, а также описанием местного населения.
Стеллер заколебался: исследования Америки не входили в число поставленных перед ним задач, а неподчинение академическому начальству грозило серьезными карами, И все же, гонимый неукротимой тягой к знаниям, он согласился. Правда, Беринг пообещал обратиться к царице Анне Иоанновне с ходатайством, чтобы та в случае чего заступилась за натуралиста. Экспедиция осуществлялась на двух морских пакетботах: «Св. Петр», которым командовал Витус Беринг, и «Св. Павел» под командованием заместителя Беринга Алексея Чирикова. Корабли были построены в Охотске и переправлены в подходящую гавань на Камчатке. Эта гавань с тех пор называется Петропавловской, а возникший на ее берегах город — Петропавловском Камчатским.
И вот 4 июня 1741 года два судна отправились в путь. Долгое время они шли неподалеку друг от друга параллельными курсами точно на восток, но затем помощники Беринга стали настаивать на изменении курса, чтобы попробовать найти загадочную Землю Гамы, богатую золотом и изумрудами, якобы замеченную среди Восточного океана мореплавателем Хуаном де Гамой около 100 лет назад. Против этого предложения выступил Чириков, доказывая, что нельзя терять время. Однако советники Беринга пересилили, сославшись на то, что поиски этой земли входили в задачу экспедиции. Корабли повернули на юг. Поиски успеха не принесли, а разразившаяся буря разметала корабли, и встретиться им больше уже не пришлось. «Св. Петр» повернул к берегам Америки,
Наконец 17 июля 1741 года путешественники увидели впереди землю. Как оказалось, они открыли не известный ранее остров и назвали его островом св. Ильи (теперь — остров Каяк у южных берегов Аляски, южная оконечность которого сохранила старое название острова — мыс св. Ильи).
Стосковавшийся по твердой земле Стеллер обратился к Берингу с просьбой высадить его на берег с целью исследования острова. Однако Беринг, озабоченный состоянием команды (многие матросы заболели цингой) категорически возражал против задержки плавания и разрешил Стеллеру осмотреть остров только во время пополнения запасов пресной воды. На следующий день экспедиция двинулась к родным берегам. Через несколько дней от цинги умер матрос Никита Шумагин, а поскольку корабль в это время проплывал возле группы больших островов, им дали имя «Шумагинские» (так они называются и сейчас). В дальнейшем число заболевших цингой резко увеличилось.
После долгого плавания 4 ноября впереди наконец показалась гористая земля. Стеллер отметил в дневнике: «Невозможно описать, как велика была радость всех нас, когда мы увидели землю, Умирающие выползали наверх, чтобы увидеть ее собственными глазами... Даже больной капитан вышел наверх». Видно, что цинга не обошла и Беринга. На берег его перенесли на руках. Вскоре все убедились, что земля, приютившая их, — вовсе не Камчатка, а неведомый и необитаемый остров (теперь — остров Беринга из группы Командорских островов). Местность здесь была пустынной и лишенной деревьев. Беринг решил плыть дальше, но измученные цингой матросы упросили его зазимовать.
К болезням прибавилась и еще одна беда. Во время сильной бури на берег выбросило стоявший на якоре пакетбот. Судно разбилось. К переживаниям Беринга по поводу болезней людей добавилась тревога за их дальнейшую судьбу. Видимо, все вместе ускорило его кончину: 8 декабря 1741 года Беринг умер.
Стеллер пишет: «Опочил командующий наш... Нет сомнения, что ежели бы он достиг Камчатки, успокоился бы там в теплой комнате и подкрепил себя свежей пищей, то прожил бы еще несколько лет».
Положение в лагере складывалось трагическое. Двух старших офицеров свалила цинга, многие из матросов были нетрудоспособны. На плечи Стеллера легли обязанности, далекие от его профессии. Часть из тех, кто еще держался на ногах, он направил рыть землянки и оказывать помощь больным, других — заготавливать провизию на зиму. Чтобы забить каланов, им пришлось пользоваться дубинками, так как порох безнадежно отсырел. Два месяца смерть косила людей, и многие трупы днями оставались непогребенными, прежде чем их зарывали в песок на берегу.
И все же питание мясом диких животных, свежая вода, а также найденная Стеллером «цинготная трава» (Cochlearia officinalis) со временем излечили матросов от цинги. Они утеплили землянки и стали более активно запасать мясо на зиму. Однако охотиться на каланов, которых становилось все меньше, стало делом трудным. Чтобы добыть нескольких морских котиков, приходилось ходить за десятки миль, а мясо их было почти несъедобным.
Однажды в прибрежных водах они обнаружили нескольких больших животных, похожих на ламантинов или дюгоней. Люди запаслись крючьями, привязали их к длинным канатам, зацепили крючьями одно из животных и попытались вытащить его на берег. Не тут-то было! Животное потащило в воду 46 человек, и тащило до тех пор, пока люди, зайдя в воду по горло, не отпустили канаты, лишившись крючьев.
Решение нашел Стеллер. Он вспомнил, что как-то читал о том, как охотятся на нарвалов обитатели Гренландии. Решили поступить также. Шесть человек сели в лодку, подплыли к ламантину со строны моря почти вплотную и стали колоть его длинными копьями. Сорок человек остались на берегу и приготовились. Ламантин, истекая кровью, постепенно терял силы, а когда начался отлив, застрял на мели. Тут-то и началась разделка его туши. Мясо как можно быстрее, пока не наступил прилив, разложили по бочкам и убрали их, чтобы не растащили песцы, которых здесь было множество. После этого начался пир. Одно-единственное животное (чей вес достигал 4 тонн) обеспечило питанием 46 человек в течение двух недель! Мясо его было превосходным, лучше говяжьего. Впоследствии это животное назвали стеллеровой коровой.
У Стеллера появилось много времени для наблюдений, а к тяготам островной жизни он быстро приспособился. Вообще, спутники судивлением отмечают, что"... всякое платье и всякий сапог были ему впору«. Он вел самую простую жизнь.
Стеллер внимательно изучает морских животных — котиков и каланов. О последних он пишет: «Это грациозное и привлекательное животное, повадки его очень забавны и занятны, и притом это очень ласковое и привязчивое животное. Обычно они лежат на берегу семьями; самец со своей самкой, полувзрослыми животными — кошлаками и совсем еще маленькими сосунками — медведками... Любовь их к потомству так велика, что они ради его готовы подвергнуться явной смертельной опасности; лишившись детенышей, они плачут во весь голос, точно маленькие дети, и убиваются до такой степени, что в течение 10-14 дней, как мы наблюдали в ряде случаев, становятся худыми, как скелеты, болеют, слабеют и не желают уходить с берега в море. Во время бегства они держат сосунков зубами, а больших детенышей гонят впереди себя. Если им удается убежать от преследователей, то, достигнув моря, они начинают насмехаться над ними так, что невозможно видеть их ужимки, не испытывая величайшего удовольствия. Они то поднимаются в воде, становясь вертикально, как человек, и танцуют на волнах, а иной раз подносят передние ласты ко лбу и держат перед глазами, как бы всматриваясь в когото против солнца, то бросаются на спину и чешут себе передними лапами брюхо, наподобие обезьян, затем кидают детенышей в воду и снова ловят».
Морские коровы в описании Стеллера выглядят так. Черная, твердая, как броня, кожа покрывала их 8-метровое туловище, утолщенное посредине и суживающееся к концу, где был разделенный надвое плавник. С боков у них были ласты, словно руки, заканчивающиеся копытцами. Животные плыли, то поднимая, то опуская в воду морду с маленькими глазками, беспрестанно жуя водоросли. Анатомию этих животных Стеллер описал очень подробно. В начале лета 1742 года из остатков разбитого корабля путешественники начали сооружать новый. Наконец он был готов, и 13 августа 46 человек (из 78 первоначально входивших в состав экипажа) отправились к берегам Камчатки. Через две недели судно бросило якорь в Петропавловской бухте. Итоги своего путешествия Стеллер характеризовал как «скромные». Так ли это? Прежде всего, нас интересует, что за человек был Стеллер?
Умирающий Беринг избрал его своим духовником. Сменивший Беринга Свен Ваксель, помощник капитана, характеризовал его как крупного ботаника. Начальник Стеллера по Академии Иоганн Гмелин отзывался о нем как о благороднейшем человеке. И еще одна черточка: доля Стеллера среди 900 шкур каланов, вывезенных с острова Беринга, составляла 28 штук. Однако в Петропавловске у него их было уже около 300. Конечно, он мог приобрести их у матросов, но не менее вероятно и то, что часть их была преподнесена ему в знак благодарности за спасение.
«Скромными» результаты своего путешествия Стеллер мог назвать, только сравнив их с поставленными самому себе задачами, в которые входило полное исследование берегов Америки и материка с описанием природы и населения. Нет сомнения, будь у него время, он описал бы аборигенов Америки так же подробно, как ранее ительменов и коряков Камчатки. Он бы описал просачивающуюся сквозь землю нефть близ нынешнего городка Каталлы, месторождения меди в долине Коппер-крик, исследовал ледники и глетчеры. И все же даже то, что он сделал, это очень много.
Как ботаник он собрал на Каяке и описал десятки растений, которые сам назвал «новыми или практически неизвестными». На острове Беринга он засушил и подробнейшим образом описал 54 растения. И те и другие он отправил с Камчатки в Петербург с нарочным. Что с ними стало в дальнейшем, неизвестно.
Как зоолог он детально описал на острове Беринга четырех ранее практически не известных ученым морских млекопитающих — гигантского дюгоня, или морскую корову, сивуча, калана и морского котика, причем морскую корову он описал первым и последним среди натуралистов (в 1768 году промысловики закончили уничтожение этих животных). Из его дневника следует, что на Аляске он нашел неизвестную птицу (теперь — стеллерова сойка) и нескольких рыб. По возвращении на Камчатку Стеллер еще два года проводил здесь исследования, а в 1746 году отправился назад в Петербург. Ему не суждено было вернуться в столицу: он добрался только до Соликамска, где в августе был арестован, обвиненный в том, что в бытность свою на Камчатке самовольно выпустил из тюрьмы камчадалов, якобы готовивших восстание. Стеллера с конвоем отправили в Иркутск, но вскоре простили, и он снова направился в столицу. Добрался он только до Тюмени, где заболел и 12 ноября умер. Ему было 37 лет.
Стеллер представлял собой новый вид ученого, путешествовавшего всего лишь с котелком и ложкой, полагаясь на волю Провидения. Мы можем сказать, что в отпущенное ему короткое время он сделал очень много. И не зря благодарные потомки назвали его именем не только открытых им животных, но и географические объекты — горы на юге Аляски и на острове Беринга и бухту на одном из Алеутских островов.
Ковалев В. Георг Вильгельм Стеллер // Охота. — 2001. — № 5. — С. 46-47.
Автор — В. Ковалев