Ранние топонимы Командорских островов второй половины XVIII в.

По утверждению В. Н. Берха (4, с. 5), первые русские промышленники, занимавшиеся освоением Алеутских островов во второй половине XVIII в., пользовались картой Камчатского (Берингова) моря, составленной знаменитым российским гидрографом адмиралом Алексеем Ивановичем Нагаевым на базе материалов Второй Камчатской экспедиции и дополненной данными рапортов Емельяна Басова. После того как рапорт Басова о походе 1747-1748 гг. был препровожден в Правительствующий Сенат, оттуда был направлен Указ в Адмиралтейств-коллегию с тем, чтобы при составлении общей карты была учтена и эта информация. Коллегия поручила исполнение дела А. И. Нагаеву, который «составил из всех прежних сведений выписку, приложа к оной карту, коею и руководствовались промышленники». Очевидно, дополненная карта со временем была утрачена (3, с. 11-15).

В следующее десятилетие были «сочинены» первые карты-схемы непосредственно Командорских островов. В опубликованном виде до нас дошла только одна такая карта — о. Медного, прилагавшаяся к статье Г. И. Спасского 1822 г. (10, с. 281-290). Статья базировалась на отчетах зимовавших на Командорах обергиттенфервальтера (маркшейдера) Петра Яковлева (1754-1755 гг., судно «Капитон» с мореходом Наквасиным) и штурманского ученика Потапа Зайкова (1773-1774 гг., бот «Владимир» компании Ореховых). Карта была составлена Яковлевым в 1758 г. в г. Якутске и передана с оказией в Петербург. Гипотетически Яковлев был в состоянии составить и карту о. Беринга, так как провел на нем большую часть времени, но, вероятно, выполняя инструкцию Берг-коллегии, ограничился одним островом, содержащим запасы медной руды. Поход имел предысторию: 11 августа 1751 г. Емельян Басов получил инструкцию и прилагающуюся копию с указов Берг-коллегии, которыми «поручалось ему описать и положить на карту островов, где находится самородная медь и изследовать месторождение ея». Но поручения выполнить не смог, а осенью 1753 г. на Камчатку прибыл маркшейдер Яковлев, посланный от горного ведомства, чтобы идти с Басовым и мореходом Наквасиным на остров для освидетельствования меди. В конечном итоге Басов в поход взят не был.

Если верить рукописи А. Полонского (2), карту-схему обоих островов составлял также штурманский ученик Василий Софьин после вынужденного пребывания на Командорах в 1766-1768 гг.: 24 июня 1766 г. шитик «Св. Авраам» «коснулся земли» и, вследствие полученных повреждений, был разобран и перестроен на новый. В течение двух лет часть команды была задействована в промысловых и судоремонтных работах на о. Медном, в то время как группа из 14 человек была отправлена на о. Беринга. Однако, к сожалению, обнаружить саму карту не удалось, вероятно, со временем она была утрачена.

Таким образом, при проведении анализа самого раннего этапа освоения островов приходится базироваться на карте Петра Яковлева и словесных описаниях, приведенных в рукописях Александра Полонского (ок. 1840 г. р., сослан на водворение, с 1864 г. находился в Мариинском округе) (11). Третьим источником являются записи членов команды Второй Камчатской экспедиции.

Остров Беринга

Настоящий раздел базируется главным образом на материалах дневников Георга Вильгельма Стеллера. Ввиду того, что детальное изучение темы проводилось в прошлом веке многими специалистами и увенчалось изданием русскоязычной версии «Георг Вильгельм Стеллер. Дневник плавания с Берингом к берегам Америки 1741-1742» (1), эта часть не является в полной мере самостоятельным исследованием и во многом повторяет трактовки перевода, приведенные Андреем Кирилловичем Станюковичем. Однако без анализа самых первых топонимов статья выглядела бы неполной.

Члены команды разбившегося пакетбота «Святой апостол Петр» были вынуждены зимовать в бухте, получившей впоследствии название бух. Беринга, а позже — бух. Командор. На этой земле нашли последний приют 14 членов экипажа, в числе которых был капитан Витус Йонассен Беринг. В связи с этим первые десятилетия освоения оба острова называли Беринговыми, в то время как о. Беринга называли о. Командора. Впоследствии названия поменялись местами и приобрели современное звучание.

В своих дневниках для обозначения местности Георг Стеллер использовал собственные топонимы, из которых только два закрепились на острове. «13 ноября мы продолжали строительство... таскали домой за четыре версты от Лесной речки большие бревна» (12, с. 104, 186), — пишет ученый. Простые математические расчеты указывают на то, что речка находилась приблизительно в 4,3 км от бух. Командор. Большинство исследователей, начиная со Стейнегера, сходятся во мнении, что речь идет о расположенной в С-З направлении р. Половине, однако Половина лежит приблизительно в 5,5 версты. Немногим ближе 4 верст расположена речка Кислая Капуста, получившая название благодаря тому, что в бухту часто прибивает морскую капусту, в дальнейшем «киснущую» (перегнивающую) на берегу, здесь также скапливается выбросной плавник. Речка находится в Ю-В направлении, идти до нее ближе, но не быстрее, виною тому сыпучие грунты. Еще одна «подходящая» речка — это расположенная близ Половины р. Уюм, расстояние до нее составляет 4,3 версты. Очевидно, Половина и Уюм подходят гораздо больше, чем Кислая, в то же время большие бревна могли быть выброшены не непосредственно близ устья, а в зоне заплеска между речками, к примеру, у одного из ручьев.

«Дубинками мы забили четырех выдр (речь идет о каланах, или морских бобрах, они же — морские выдры), половину спрятали в речке, получившей название Бобровой речки; поле, где мы их убили, стало Бобровым полем» (12, с. 104, 187). Станюкович считает, что это может быть р. Передовая, находящаяся в Ю-В направлении от лагеря, правда, не в 7, как указано в сноске, а в 9 км. Мыс Толстый было бы вполне логично назвать Бобровым полем, но смущает расстояние: как следует из следующей цитаты, Бобровое поле расположено не далее, чем в 4 верстах, а речка должна быть и того ближе. Кроме того, Бобровая, похоже, является своего рода антиподом Козловой — первые два месяца ходили на небольшие расстояния в разные стороны от лагеря. Вероятнее всего, это и есть р. Кислая Капуста.

«В ноябре и декабре мы убивали морских выдр на Бобровом поле и у Козловой речки, в трех-четырех верстах от наших жилищ; в январе — у Китовой речки, в шести-восьми верстах; в феврале — у Усов и Большой Лайды, в двадцати-тридцати верстах. В марте, апреле и последующие месяцы морские выдры полностью исчезли к северу от наших жилищ, мы переходили на южную сторону земли и приносили выдр за двенадцать, двадцать, тридцать и даже сорок верст» (12, с. 119). Станюкович считает, что Козловой речкой могла быть р. Уюм, расположенная несколько южнее и ближе, чем р. Половина. Это вполне вероятно. На Козловое поле в 5 верстах к западу от жилищ был выброшен свежий кит (12, с. 133), мясом которого питалась команда. Следовательно, на этом участке следует искать р. Китовую, ею может быть любой ручей близ р. Половины. Странное название «Козловое» Станюкович ассоциирует с козлами для распилки леса, которые могли стоять близ речки, однако козлы едва ли стояли бы по всему «полю», быть может, топоним был связан с запахом. К примеру, Ваксель сравнивал запах мяса котиков с запахом старого козла. Относительно происхождения данного топонима остается только теряться в догадках, давая волю своему воображению.

Топоним Большая Лайда — единственный, не вызывающий сомнений. Это устаревшее архангельско-сибирское понятие до сих пор широко распространено на Командорах и обозначает относительно ровную проходимую часть морского берега, как правило, песчаного или каменистого. Лайда соответствует совокупности супралиторали и верхнего (в сильный отлив — и среднего, и нижнего) горизонта литорали. Большая Лайда протянулась от м. Толстого до бух. Старогаванской и севернее, но у Стеллера она пространственно ограничена Буяном или Шайбой.

Усы — один из двух топонимов, дошедших до наших дней. Одноименная бухта расположена приблизительно в 8,5 версты от лагеря Беринга. Едва ли аналогичное своеобразное название появилось бы вторично спустя десятилетия приблизительно на том же участке. Можно предположить, что Стеллер видел в Усах некую пространственную границу — то, что находилось за ними, считалось удаленным. Станюкович не комментирует происхождение топонима, но можно пофантазировать и представить, что либо в бухте были найдены китовые пластины — усы, либо это как-то связано с усами такелажными — изогнутыми наделками в виде рогов, крепящимися к пятке гафеля и охватывающими с двух сторон мачту. Какого рода «усы» были в бухте и почему топоним сохранился до наших дней, не вполне непонятно.

В приведенном дневнике Стеллера не описывается м. Манати, между тем, это название было дано именно командой Беринга: «...а отъ южнаго мыса, который от насъ названъ капъ Манатъ, то есть морских коров», — писал в своем журнале Софрон Хитрово (8, с. 28).

Еще один несохранившийся топоним — это бух. Стеллера: «5 апреля... отправились на промысел на юг. ...набрел на очень широкую, просторную пещеру в скале. ...не страдая от дыма, который уходил вверх в узкую расселину над нами... Впоследствии пещера и бухта были названы моим именем, потому что были открыты моей артелью» (12, с. 127, 128). Загадка уже много лет будоражит умы островитян. Очевидно, указанная пещера была разрушена землетрясением — облик береговой линии меняется постоянно и довольно ощутимо благодаря подвижкам Командорской микроплиты. Вне сомнения, что бухта находится близ современной Лисинской. Возможно, речь идет о бух. Бобровой — Л. М. Пасенюк (7, с. 197) описывал небольшую сквозную пещеру близ Бобровых камней на южной оконечности бухты. Парадокс заключается в том, что впоследствии именем Стеллера были названы самая высокая гора острова, природная арка и была даже попытка назвать самую крупную речку, но бухта, исторически связанная с именем натуралиста, так и не была выявлена. Последним специалистом, ведшим поиски в данном направлении, была Г. Н. Чуян.

В XVIII в. возникли еще два топонима, представляющие несомненный исторический интерес, и также со временем утраченные. Это бух. Басова и Низовцова (Низовцева). Сложность определения в данном случае заключается еще и в том, что бухты переименовывались в зависимости от социального статуса и благополучия их эксплуататоров. В отчете бывшего сержанта команды Охотского порта сибирского казака Емельяна Басова о походе 1745-1746 гг. мы находим следующие строки: «...въ трети его (Беринга) отъ западного края обыскали постоянную гавань; тамъ судно ввели въ речку, а на берегу построили юрту» (2). По приведенному описанию и совокупности других признаков, здесь не приводимых, в упомянутой гавани легко узнается Никольский рейд (13, с. 227-232). Эту версию подтвердили изыскания Г. Н. Чуян, изучавшей «План Гавани басовской западной стороны командорского острова» (5). На схеме-рисунке бухты, некогда скопированной с подлинника штурманом Михайло Кулаковым (год не указан), хорошо узнаваемы Входной риф, устье р. Гаванской, о-ва Топорков и Арий Камень, а также кекур Орлов Камень. Подобных очертаний больше не наблюдается нигде на острове.

В то же время во второй рукописи А. Полонского приводятся следующие строки: «на юго-зап. два места удобныя только для плоскодонных судов, какия были промысловыя, одно, Низовцова гавань, в 12 м. от с-з. конца острова и другое, недалеко от ю-в. мыса, Басовская гавань; в обеих гаванях промысловыя суда вводились для отстоя на зиму в речки. Низовцова гавань (с 1751) удобнее Басовской по безопасности отстоя судов в озере, из котораго выходит самая большая на острове речка, протекающая до 11/2 версты и устье которой заметно с моря по Топоркову островку, находящемуся на юге от него в 21/2 м» (1, л. 1 об.). Из описания следует, что с 1751 г. гавань Басовская, она же Никольский рейд, была переименована в гавань Низовцова. Этот факт легко объясним. Положение Басова пошатнулось после похода 1745-1746 гг., с этого момента в компании начались раздоры. Басов жаловался на команду, промышленники обвиняли Басова в произвольном распоряжении добычей. По возвращении на Камчатку недовольные отказались от участия в его компании и продали свои паи. Скандал был настолько громким, что бывшие компаньоны пригрозили Басову «въ отмщение за прежния обиды, притеснения и обманы, изгнанием его с островов, где только его застанут» (2). С другой стороны, усилия Басова в описании обнаруженного камчадалом Ильей Пирожниковым в 1747 г. месторождения меди на о. Медном не увенчались успехом. С каждым годом его положение ухудшалось, пытаясь исправить ситуацию, он не пошел в поход 1749-1750 гг., передав полномочия и поручения своему доверенному, мореходу Дмитрию Наквасину. К лету 1750 г. «Св. Петр» полностью перешел во владение Н. М. Трапезникова, и мнение Басова уже не играло особой роли, а в скором времени шитик и вовсе разбился у берегов о. Атту, команда вернулась на Камчатку только в 1752 г.

Одновременно с Наквасиным в 1749-1750 гг. на Командорах зимовал «Св. Борис и Глеб» компании все того же купца Трапезникова. Но в то время как «Св. Петр» Наквасина промышлял на Медном, «Борис и Глеб» расположился на Беринга. Принимал ли казак Григорий Низовцев в походе личное участие, не известно — он указан в отчетах лишь как рядовой компаньон. Зато во время плавания бота «Св. Иоанн» компании Югова 1751-1754 гг. он исполнял должность морехода. Важно заметить, что с подачи Басова 5 августа 1747 вышел официальный запрет Большерецкой канцелярии производить промыслы на о. Беринга (с 11 августа 1751 г. запрет распространился и на о. Медный). Официальное разрешение Сената на ведение промысла на обоих островах было дано одному лишь иркутскому купцу Емельяну Югову — 28 января 1748 г. Но так как во время похода Югов умер на о. Беринга, старшим остался Низовцев. Легко догадаться, что в качестве базы он избрал самую удобную бухту острова, в которой к тому же до последнего времени водились морские коровы. С этого года бухта стала носить его имя.

Где же разместилась «новая» Басовская гавань? Мы знаем, что бухту следует искать недалеко от м. Манати на Ю-З стороне острова, и что она имеет речку, в которую можно завести плоскодонное судно. Еще одно описание двух удобных бухт дано у С. П. Крашенинникова (6, с. 136): «...есть два места, которыми в плоскодонных судах, каковы щерботы, нетокмо к берегу, но и в озера истоками их заходить можно. Первое место верстах в 50, а другое во 115 от южно-восточной изголови острова». «Другое» место — современный Никольский рейд, далее в тексте приводится более точное его описание. А вот «первым» может быть только Перешеек — хотя расстояния указаны неточно, можно рассчитать пропорциональные соотношения, и тогда мы в любом случае выходим на него. Другое указание на Перешеек дано в журнале Софрона Хитрово (8, с. 29): «Судну такому, которое ходит глубиною фут 5 или 6... Только в одном месте против жилья нашего на другой стороне найдено одно озеро, из котораго в море есть устье, и по глубине того устья и озера, как мы видели, можно б такому судну в полную воду войти в него и стоять чрез зиму спокойно, только весьма того опасно, понеже всякой год устье того озера замывает песком и делаетъ весною в том же или в другом месте устья». Итак, два свидетельства указывают на бух. Перешеек, однако, сильно смущают три момента: во-первых, на старых картах слишком плохо прописано побережье близ указанного озера, во-вторых, устье озера с трудом можно назвать речкой, в-третьих, бобровая залежка находилась значительно южнее. В то же время, на всех ранних картах указано оз. Лисинское (на карте Дыбовского 1885 озеро обозначено как Перешеек, но изображено на месте Лисинского или Серебренникова), в которое также можно было ввести судно, где есть речка, и совсем недалеко располагались мощные залежки ценного пушного зверя. Таким образом, на бух. Басовскую остаются два кандидата: Перешеек и Лисинская.

Третья бухточка, известная сейчас как Старая Гавань, очевидно, была менее востребована, по крайней мере в зимнее время. Не имея в наличии ранних карт острова, сложно проследить, как именно она эксплуатировалась и имела ли другие названия. Единственное, что можно утверждать наверняка, топоним появился не позднее конца XVIII в.: «Из нихъ старая гавань промышленных — на вост. стороне о., небольшое, саж. на 80, углубление, от котораго в обе стороны тянутся мили на 11/2 в море обсыхающия лайды» (1, л. 1об.).

Остров Медный

Главным источником информации в данном случае служит карта Петра Яковлева, составленная им в 1758 г. в Якутске. Очевидно, при составлении маркшейдер руководствовался полевыми записями, однако, карта составлена неточно, и дело не только в очертаниях береговой линии, которые для тех лет не столь уж дурны. При ближайшем рассмотрении видно, что в то время как одни бухты хорошо узнаваемы, несмотря на искаженные пропорции, другие неузнаваемы вовсе. Та же закономерность касается топонимов. Создается ощущение, что автор-составитель лично посещал далеко не все указанные точки и многие участки наносил на основании опросной, весьма и весьма сомнительной, информации. Это легко объяснимо, так как из его рапорта (9, с. 183-186) следует, что зимовку, т. е. большую часть времени, он провел на о. Беринга, в Низовцовой гавани (в рукописи Полонского указывается, что Яковлев зимовал на Медном, но, учитывая свидетельство самого Яковлева, утверждение следует считать ошибочным). Оправданием для подобного решения послужил предлог, что на о. Медном не осталось «[морских] коров для пропитания», на деле же, по всей видимости, интерес похода заключался не столько в изучении месторождения меди и составлении карты, сколько в добыче каланов (14, с. 156-159). Найти пропитание на Медном не составило бы труда, а вот популяция морских бобров к тому времени там, действительно, изрядно поредела.

В результате краткосрочного пребывания на о. Медном Яковлев довольно точно нанес северо-восточное побережье, по крайней мере его северную и центральную части. Бухта Колесовская соот-ветствует современному топониму Песчаная, хотя надпись на карте расположена несколько выше (севернее) м. Песчаного. В бухту впадает р. Колесовка, современная Песчанка. Колесов был одним из соучредителей (пайщиков) похода шитика «Св. Симеон и Анна» 1747-1749 гг., промышлявшего на о. Медном; во время следующего похода 21 августа 1750 г. шитик полностью разбился у берегов того же острова. Можно предположить, что судно разбилось или имело зимовье где-то на этом участке. Бухта Басовская соответствует современной гавани Преображенской, в нее впадает р. Басовка. Этот топоним требует дополнительного пояснения, оно приводится ниже. Петровская бухта соответствует современной Жировой (Жировской) бухте, она легко узнаваема по озеру, в которое впадает р. Петровская, современное название речки — Быстрая. Рыбная бухта соответствует современной бухте Гладковской, в озеро впадает р. Рыбка, ее современно название — Озерная. Надо отдать должное, первоначальные «рыбное» название гораздо больше подходит участку, изобилующему рыбой, нежели несколько обезличенные «Гладковская» и «Озерная».

Дальше начинаются несоответствия: бух. Песчаная, скорее всего, соответствует современной бух. Тополевской, но непонятно, что за озеро обозначено близ устья. Бухта при Якутской юрте соответствует современной бух. Водопад — она узнаваема главным образом по впадающей речке, имеющей V-образное разветвление в среднем течении, в ней угадывается безымянная речка, прежде имевшая название Якутск; в эту же бухту впадает р. Дектерева. Возможно, подразумевалась современная бух. Ожидания, Водопадная также может на поверку оказаться Никольской. Не совсем понятно, почему на карте Яковлева неясно выражен и практически отсутствует м. Черный, вместо него нанесен Кекурник — группа из 6 островков-останцов (кекуров), к этому же «Кекурнику», вероятно, относятся Глупышиные Столбы. Единственное, что не вызывает сомнений в южной части острова, это Островной перешеек, имеющий яркие характерные очертания. Это один из немногих топонимов, не менявших свое название, сейчас он, как и прежде, называется Перешеек Островной.

Труднопроходимое западное побережье о. Медного изображено настолько недостоверно, что остается только теряться в догадках. Участок, «где песок серной находится», вероятнее всего, соответствует бух. Западной; Фролова бухта первая — бух. Середине; Песчаная бухта с впадающей р. Дикой — бух. Сенькина; Фролова бухта вторая — Второй Солдатской бухте, а, предположительно, Всевидовская гавань (надпись напечатана неразборчиво) — Первой Солдатской бухте. И тут мы видим откровенные несоответствия. Во-первых, довольно странно, что указано сразу две бух. Фролова. Единственный известный на сегодня промышлявший на о. Медном Фролов — это монастырский, имевший паи во второй компании Басова 1745-1846 гг.; позже он ходил в злополучный поход 1754-1758 гг. на гукоре «Св. Петр», эта трагичная история, вне всякого сомнения, заслуживает того, чтобы ее увековечили на карте, вот только Яковлев не мог о ней знать. Во-вторых, на западном побережье нет ни одной бухты, которую можно было бы назвать гаванью. В-третьих, в отчете о промысле «Св. Симеона и Анны» 1747-1749 гг. дается очень точное описание промыслового участка Всевидовых: «Шитик введен в гавань на северовосточной стороне острова, где он простоялъ спокойно два года. Гавань с того времени носитъ название Всевидова, от имени Тотемскаго купца Андрея Всевидова, прикащика Рыбинскаго, который за отсутствием хозяина, правил его делами в Сибири и отправлял суда на промысла. Самая компания обыкновенно называлась Всевидовской» (2). Становится очевидным, что речь идет о современной Преображенской гавани, обозначенной на карте Яковлева как бух. Басовская. Если предположить, что Басовская — на самом деле Всевидовская, становится понятным тот факт, что рядом расположена бух. Колесовская. И, наконец, исчерпывающее описание бух. Всевидова приводится во второй рукописи Полонского (1, л. 1 об.): «На с-з. стороне, в 10 м от с-в. оконечности о. залив, лучшим указателем котораго служит Снежная гора и в нем Всевидова гавань (1747) в ш. 54°47’5’’». В описании допущена описка — на острове нет С-З побережья, есть С-В и Ю-З, но ориентир «Снежная гора» (ныне, вероятнее всего, г. Гаванская) вполне узнаваем, кроме того, широта приведена достаточно точно и развеивает всякие сомнения.

Возникает вопрос, при чем тут Басов? Вероятно, проблема имеет как минимум два аспекта: с одной стороны, первооткрыватель бухты все же Басов, а не Всевидовы. Во время похода 1745-1746 гг. команда Басова еще не знала этого места и «по неимению гавани, [стояла] на якоре»; зато в 1747 г. во время поисков меди «прибылою водою шитик выбросило на берег и повредило. <...> Рабочие построили прежде елбот и отправились на нем собирать по берегу приносимый морем лес на исправление шитика. Исправленное судно поставлено в найденной на N стороне острова гавани». Очевидно, речь идет именно об этой гавани. С другой стороны, Яковлев не мог не чувствовать угрызений совести за то, что так жестоко обошелся с Басовым, не взяв его в поход и по сути тем самым подписав ему смертный приговор: финансовое положение Басова ухудшилось до такой степени, что он был вынужден отлить несколько фальшивых рублей, чтобы накормить семью. Обман был раскрыт, и в 1756 г. Басов был осужден как фальшивомонетчик. На момент составления карты история уже получила огласку.

1. АГО. Р. 60. Оп. 1. № 1. Л. 1 об.
2. Там же. № 2.
3. Барканова Л. А. Достойный сын века Просвещения России — адмирал Алексей Иванович Нагаев // Люди великого долга: мат. XXVI Крашенинник. чтений. Петропавловск-Камчатский, 2009. С. 11-15.
4. Берх В. Н. Хронологическая история открытия Алеутских островов, или подвиги Российского Купечества. С присовокуплением исторического известия о меховой торговле. СПб., 1823. С. 5
5. РГВИА ВУА. Отд. № 586. Карта морская № 34.
6. Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. Т. 1. Петропавловск-Камчатский, 1994. С. 136.
7. Пасенюк Л. М. В одиночку на о. Беринга., М. 1981. С. 72-73; Стеллер Г. В. Дневник плавания с Берингом к берегам Америки 1741-1742 / ред. А. К. Станюкович. М., 1995. С. 197.
8. Пекарский П. П. Архивные разыскания об изображении несуществующего ныне животного Rhytina borealis // Записки Имп. Акад. наук. Т. 15. Пр. 1. СПб., 1869. С. 28
9. Пекарский П. П. Рапорт Петра Яковлева / Записки Имп. Акад. Наук, т. 10, кн. 2. СПб., 1867. С. 183-186.
10. Спасский Г. И. Описание острова Медного // Сиб. вестник. 1822. № 18. С. 281-290.
11. Список участников восстания 1863-1864 гг., сосланных в Западную Сибирь. По материалам диссертации Мулиной С. А. «Участники польского восстания 1863 года в западносибирской ссылке». Омск, 2005 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://kdkv. narod. ru/1864/Ssilka-ZapSib. html#15
12. Стеллер Г. В. Указ. соч.
13. Татаренкова Н. А. К вопросу о возможной дате празднования юбилея села Никольского, администра-тивного центра Алеутского района (Командорские о-ва) // О Камчатской земле написано... : мат. XXIII Крашенинник. чтений. Петропавловск-Камчатский, 2006. С. 227-232.
14. Татаренкова Н. А. Способы охоты на морскую корову (Hydrodamalis gigas) и одна из причин ее стремительного вымирания // Сохранение биоразнообразия Камчатки и прилегающих морей: докл. VII междунар. науч. конф. 28-29 нояб. 2006 г. Петропавловск-Камчатский, 2007. С. 156-159.

Татаренкова Н. А. Ранние топонимы Командорских островов второй половины XVIII в. // «О Камчатке и странах, которые в соседстве с нею находятся...» : материалы XXVIII Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. — Петропавловск-Камчатский, 2011. — С. 199-204.