Обращаясь к истории Камчатки советского периода, зачастую вспоминают только о «первых лицах» — от руководителей партизанских отрядов до председателей Камчатского облисполкома. Как-то традиционно в тени остаются те, кто обеспечивал функционирование новой государственной системы — рядовые партийные работники. Эта статья посвящена одному из них — человеку, которому новое время подарило новые возможности, но и заставило испытать все его перепетии.
Фёдор Лукич Слободчиков родился в 1897 г. в с. Коряки. Окончил сельскую церковно-приходскую школу, затем Высшее начальное училище. В 1917 г. он продолжил образование на двухгодичных педагогических курсах. В 1918–1919 и 1923–1925 гг. Фёдор Лукич работал учителем в с. Коряки (1).
В первые годы формирования новых органов управления, активной советизации районов Камчатки велика была потребность в способных и энергичных людях. Если до 20-х гг. XX в. пределом карьерного роста для камчадала Слободчикова была бы, скорее всего, должность учителя в родном с. Коряки, то произошедшие политические изменения коренным образом изменили ситуацию. В 1925 г. Ф. Л. Слободчиков был включён в состав Президиума Камчатского губернского рево-люционного комитета, а также был назначен заведующим туземным подотделом. В 1929 г. — командирован в Карагинский район в с. Тиличики председателем районного исполнительного комитета и одновременно секретарём РК ВКП(б). В 1931 г. Фёдор Лукич возвращается в Петро-павловск, где трудился сначала в ККРКИ инспектором, а затем был избран в состав Петропавловского горсовета. В 1935 г. Слободчиков был утверждён инструктором Областного комитета партии (2).
Несколько особняком в этом ряду назначений стоят лишь должности заведующего областным архивом (с мая) и музеем (с августа) 1934 г. (3). Возможно, здесь сыграли роль личные научно-исследовательские предпочтения Ф. Л. Слободчикова. Другое дело, что выполнение подобных обязанностей в Петропавловске того времени скорее напоминало Сизифов труд. Архивные документы, по свидетельству Слободчикова, не раз перевозились с места на место и, наконец, были свалены в одну кучу в маленькой неприспособленной для работы комнате. Не успел Фёдор Лукич приступить к их разбору и систематизации, как архив был переведён в другое помещение. Вся подготовительная работа, фактически, пропала даром (4, с. 226). С музейными коллекциями дело обстояло не лучше. После того как в 1933 г. областной музей переехал в здание бывшей церкви, члены краеведческого общества пытались наладить его работу, но безуспешно — помещение было отдано под общежитие для рабочих Коммунстроя. После выселения рабочих здание с трудом удалось отремонтировать. Несмотря на это в конце 1934 г. музей вновь переводят в другое помещение. Только с января 1935 г. областной музей был вновь открыт для посетителей (5, с. 7–8) .
Несмотря на все трудности Фёдору Лукичу удалось написать рукопись по истории Гражданской войны на Камчатке, составить хронику Октябрьской революции и Гражданской войны на Камчатке. Также он возглавил работу по организации областной выставки краеведения, экономики и культурного строительства Камчатки, посвящённой 17-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции и II Областному съезду Советов (6). Проделанная работа ещё неоднократно сослужит ему службу — в 1957 г. Слободчиков выступит как один из составителей (главный — И. Махоркин) сборника «За власть Советов на Камчатке».
К концу 1930-х гг. Фёдор Лукич Слободчиков подошёл с серьёзным опытом партийной и советской работы, успешно пройдя все партийные чистки. Но следующее ответственное назначение неожиданно прервало поступательное движение вверх.
Памятный февральско-мартовский Пленум ЦК ВКП(б) 1937 г., который фактически санкционировал массовые репрессии в партийно-советском и хозяйственном аппарате страны, отразился и на судьбе Фёдора Лукича Слободчикова. Ему, как и тысячам партработников в стране, предстояло выполнить директивы Пленума ЦК на местах. Камчатский областной комитет партии командирует Слободчикова для проведения Тигильской районной и Корякской окружной партийных конференций. Фёдор Лукич справился с возложенной на него задачей донести до каждого коммуниста новые политические реалии: «Будучи в Тигиле на партсобрании я говорил о разобла-чённой антисоветской вражеской группе областного руководства Орлова, Адамовича, Орлинского, Мельникова, Торопова и др., где говорил, что деятельность этих врагов сводилась к ослаблению наших политических и экономических позиций на Камчатке» (7). Нужно отдать должное Фёдору Лукичу — наряду с обычной для того времени риторикой о «вредительстве», «троцкистских элементах», необходимости «выкорчевывания врагов народа» и т. п. из его уст на конференциях прозвучали и вполне здравые замечания: «...в связи с вредительским с каждым годом прогрессирующим завозом в национальные районы спирта нацнаселение поголовно спаивалось, срывалось выполнение хозпланов, снижалась политико-массовая работа...» (8); «На окрконференции я докладывал, что в Олюторском районе благодаря вредительскому руководству в совхозе погибло от неизвестных причин 2 000 голов оленей. И я говорил, что не только это главное, а главное в том, что в райцентре на глазах всего районного руководства прочно распространилась вредительская теория, что копытица оленей незаразная болезнь...» (9). В конце апреля 1937 г. на Корякской окружной партийной конференции Ф. Л. Слободчиков был избран членом Окружного комитета партии и, по рекомендации краевого и областного комитетов, первым секретарем Корякского окружкома ВКП(б) (10).
Как и в целом по стране, в Корякском округе различные недостатки и упущения в работе, а также в общем-то дисциплинированное исполнение приказов свыше, искусственно связывались с оппозиционной деятельностью и преподносились как «вредительство врагов народа». Ново-испеченный первый секретарь Слободчиков сам, фактически, укажет на это: «...на протяжении 3-х лет с 1931 по 1933 г. с начала организации округа руководство Окружной партийной организации находилось в руках контр-революционной банды троцкистов: Тунтула Ильзина, Шишкина и др., нанесших своей контр-революционной вредительской работой огромный вред как партийной организации, так и всему делу советского культурного строительства Корякского национального округа /насильственная коллективизация, раскулачивание средняка, отбор оленей у бедноты и средняков и т. д./» (11). Фёдор Лукич Слободчиков взялся за работу решительно: «После решения февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) и доклада т. Сталина о недостатках партийно-политической работы — Корякский Окружком, хотя и с большим запозданием вплотную взялся за перестройку партийной работы и выкорчевывания вражеской деятельности в Округе. Надо сказать, что троцкисткие элементы... в округе свили себе прочное гнездо на отдельных участках и до моего приезда в округ (август 1937 г.) чувствовалась „безмятежная тишина“ в деле борьбы с вражескими элементами» (12). В Камчатском краевом архиве в деле Ф. Л. Слободчикова сохранился документ, адресованный Фёдором Лукичом т. Быкову (представителю краевого комитета партии) «Сведения о исключённых и восстановленных (из партии. — А. Л.) по Корякскому округу за время 1937 г. и 1 апреля 1938 г.» (13). Из документа следует, что за этот период из партии было исключено 34 человека, из них восстановлено — 12, к маю 1938 г. было не рассмотрено еще 3 апелляции. Данный документ стал частью «объяснительно-оправдательной» переписки Фёдора Лукича с обкомом и крайкомом партии по деятельности на посту первого секретаря Корякского окружкома.
За короткий период своей деятельности Ф. Л. Слободчиков, подобно своим соратникам по партийной работе, оказался меж двух огней: необходимостью выполнения сначала решений февральско-мартовского Пленума 1937 г., а затем — январского Пленума ЦК ВКП(б) 1938 г. Когда размах репрессий стал угрожать нормальному функционированию государства, на январском Пленуме ЦК ВКП(б) был рассмотрен вопрос «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключённых из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». Ответственность за необоснованные репрессии была переложена на партийных руководителей на местах, а угроза наказания нависла теперь над вчерашними дисциплинированными исполнителями, в одночасье ставшими «карьеристами», «перестраховщиками», «клеветниками», «гнусными двурушниками». Газета «Камчатская правда» на своих страницах усиленно шельмовала бывших «преданных делу партийцев»: «...засевшие враги народа в Камчатком Обкоме, во главе с Савиным, творили гнусные дела. Чтобы сохранить себя и своих приближенных прихвостней, они огульно избивали коммунистов, многим честным коммунистам приклеивали ярлыки „враг“ и „пособник врага“, исключали их из партии, лишали работы, выселяли из квартир, добивались ареста, одновременно всячески защищали и сохраняли свои кадры врагов, шпионов, диверсантовю. <...> Поощряли практику массовых, огульных исключений из партии в районах и в первичных парторганизациях...» (14).
Тучи начали сгущаться и над партийным руководством Корякского округа: «Телеграммы одна за другой летели в Палану. Палана не отвечала. В Облисполкоме — тревога. Не случилось ли чего в Палане, не завалило ли снежным обвалом окрисполком. Наконец получен долгожданный ответ. Его дал случайный человек, увидевший на столе опустевшего окрисполкома кучу телеграмм из области. Ответ гласил, что в Палане никаких землетрясений, никаких обвалов, а не отвечали потому, что в окрисполкоме никого не осталось. Это явилось результатом того, что в Тигиле, Палане и др. населённых пунктах Корякского национального округа несколько месяцев происходило избиение партийных, советских и хозяйственных кадров <...> О каких победах, — вопрошал автор газетной статьи, — мечтал секретарь окружкома, когда в Тигильском районе и других районах Корякского округа развалена партийно-массовая работа, сорвано снабжение. Или он, как и полагается перестраховщику, считал, что чем больше он исключит коммунистов из партии, тем больше он снискает славу сверхбдительного секретаря?» (15).
Последним делом, покончившим с карьерой Ф. Л. Слободчикова на ответственной работе в Корякском округе, стало «дело Баранцева». Иван Фёдорович Баранцев — начальник Окружного отдела НКВД был исключён первым секретарем Слободчиковым из партии как «неразоружившийся троцкист». Этим неосторожным поступком Фёдор Лукич навлёк на себя волну критики и вызвал повышенный интерес к собственной персоне: «С ошибочным восстановлением Обкомом партии Баранцева (впоследствии арестованного как врага народа) многие коммунисты стали искать причины за допущенные якобы ошибки с исключением Баранцева и в первую очередь обвинения посыпались на меня. Стали обвинять меня в карьеризме, политическом недоверии и т. д...» (16). На III Корякской окружной конференции в мае 1938 г. Ф. Л. Слободчиков не был избран в состав Окружного комитета партии. «Дело» злосчастного Баранцева — сначала исключённого из партии, затем восстановленного, затем арестованнного — показывает разброд и шатание среди Камчатского партийного руководства, которое тщетно пыталось найти правильную линию поведения в это непростое время.
С периодом конца 1930 — начала 1940-х гг. связан постепенный закат карьеры Слободчикова на ответственных руководящих постах. В начале 1941 г. Фёдор Лукич Слободчиков был освобождён от работы инструктора Обкома ВКП(б) и впервые подвергся пристальному вниманию со стороны органов НКВД: «Секретарю Хабаровского Крайкома ВКП(б) т. Бояркову... 8 января с. г. я уволен с работы Инстуктора Камчатского Обкома ВКП (б). Я до сих пор не могу понять за что же я уволен... 1) У т. Аксёнова я не пользовался, видимо, доверием. В этом я убеждён потому, что 2- или 2 1/2 месяца тому назад я два раза вызывался в соответствующие органы для допросов в моей политической благонадежности. Не могло пройти это без ведома первого секретаря т. Аксёнова. Как это расценивать, но это факт. Я считаю это огульным ни на чем не обоснованным подозрением» (17). Беда придёт в семью Фёдора Лукича в 1942 г. — погибнет под Сталинградом его сын, а сам Слободчиков будет арестован как один из руководителей «контрреволюционной шпионской организации», ставившей своей целью «свержение советской власти на Камчатке и отделение её под протекторат Японии». В отличие от многих людей, с которыми ему приходилось сталкиваться по жизни, — от педагога и краеведа П. Т. Новограбленова до первого секретаря Камчатского обкома партии В. А. Орлова, судьба будет к нему милостлива, после трёх месяцев, проведённых в Петропавловской тюрьме НКВД, он будет освобождён. Однако от ярлыка «политически неблагонадёжного» избавиться ему уже не удастся.
В 1940-х гг. Ф. Л. Слободчиков часто менял место работы — работал в областном статистическом отделе Облисполкома, заведующим отделом кадров в Камчатторге, заведующим городской сберкассой № 611, даже цензором в Обллите. Возможно, лишь период с 1948 по 1951 г. был относительно благополучным в жизни Фёдора Лукича. Он получил такой участок работы, который позволил ему применить и опыт самостоятельной руководящей деятельности, и исследовательские наработки по истории Камчатки. В 1948 г. Фёдор Лукич был назначен директором Камчатского областного краеведческого музея (18).
Музей в это время занимал скромное место в сфере интересов областного руководства. В 1934 г. областному музею было, наконец, предоставлено помещение — небольшой дом общей площадью 100 м2. Такая площадь позволила сделать небольшую экспозицию, однако остро ощущалась нехватка служебных помещений, особенно отсутствие фондохранилища. Экспонаты, по свидетельству нового директора Слободчикова, «были повсюду разбросаны: в ящиках, столах, под витринами, а гл. обр. на чердаке. Многие части терялись от экспонатов и из-за их недокомплект-ности оказались некачественными к экспозиции...» (19).
В период его руководства был проведён капитальный ремонт здания, и с 1 июня 1950 г. открыта для посещения новая экспозиция. Задачи деятельности музея, озвученные Ф. Л. Слобод-чиковым в 1950 г., во многом были созвучны современным: «через экспозицию музея показать посетителю все многообразие богатств Камчатки, через... памятники материальной культуры — ознакомить трудящихся с интересной и славной историей прошлого Камчатки, как части целого нашей Родины, поднять чувство любви к своей Родине и своему краю, чувство гордости и патриотизма» (20). (Всем интересующимся историей Камчатского областного музея хотелось бы дать отссылку к статье Слободчикова «Камчатский областной краеведческий музей», в которой Фёдор Лукич подробно раскрыл основное содержание всех разделов экспозиции) (21).
В течение нескольких лет работы на посту директора областного музея Ф. Л. Слободчиков пропагандировал историю Камчатки: писал статьи популярного характера, рецензии на книги, посвящённые полуострову; переписывался с исследователями, организовывал помощь музеям на местах (Корякскому окружному) и многое другое. Спокойный период жизни оборвался неожиданно — в марте 1951 г.: «Вчера 8. III. с. г. завкрайкультпросветотделом тов. Волкович заявил мне, что он получил сведения от авторитетных лиц, что я якобы являюсь из социально-чуждой среды, что мой отец и брат репрессированы и, следовательно, он должен поставить вопрос о снятии меня с работы музея, как с работы идеалогического характера... меня это крайне удивило и ошеломило» (22). Несмотря на попытку Фёдора Лукича обратиться с письмом к секретарю Камчатского областного комитета ВКП(б) Калинникову, дело было решено не в его пользу — 24 мая 1951 г. Слободчиков передал музей Ю. М. Иващенко (23).
Не было счастья, да несчастье помогло — Камчатский областной краеведческий музей наконец-то оказался под прицельным вниманием местных властей. «В соответствии с указанием Обкома ВКП(б) и Облисполкома Камчатский Областной музей приступил в декабре прошлого (1951 г. — А. Л.) года к перестройке экспозиции всех отделов» (24). Любопытно, какие же именно отделы были полностью изменены? Из справки нового директора Иващенко в отдел агитации и пропаганды Обкома ВКП(б): «Революционный отдел подвергся полной переработке и терри-ториально вынесен на ведущее место. Все документы пересмотрены, ликвидированы все неточности, двухсмысленные выражения и убраны фамилии лиц, о деятельности которых недостаточно известно, имевшиеся в старой экспозиции. В витрине заменены помещённые ранее там контрреволюционные документы на копии документов, правильно отражающих события революционного периода на Камчатке» (25). Был оформлен новый стенд «Американский империализм — злейший враг человечества», который, по словам Иващенко, вызвал большой интерес посетителей музея. В стадии оформления находился отдел культуры и быта, «который будет состоять из двух стендов. Сопоставление прошлого и настоящего даст возможность посетителю наглядно убедиться в политике партии и правительства по национальному вопросу. Материалы показывают бескультурие, забитость и вымирание народов Севера в прошлом и расцвет культуры в годы советской власти» (26). Трудно предположить, что происходивший из среды камчадалов, будучи свидетелем и современником установления советской власти на Камчатке, Ф. Л. Слободчиков не справился с оформлением музейной экспозиции. Но дело, конечно, было не в этом.
На изменение разделов экспозиции было выделено ни много ни мало — 10 тыс. рублей, которые были полностью освоены. Для создания нового раздела, посвящённого рыбной промышленности Камчатки, директор музея запросила 15–20 тыс. рублей, и деньги были выделены (27). Более того, наконец-то было замечено, что музей размещается в неподходящем здании, и уже в 1953 г. Камчатский областной краеведческий музей переехал в новое помещение по ул. Ленинской, 80.
Последним местом работы Фёдора Лукича Слободчикова стало Камчатское отделение Тихоокеанского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии. В общей сложности он проработал ещё 7 лет, сначала заведующим экономическим кабинетом, затем — научно-технической библиотекой (28).
1. КГУ ГАКК. Ф. 613. Оп. 1. Д. 1. Л. 5.
2. Там же. Л. 57.
3. Там же.
4. Сесицкая А. С. Организация архивного дела на Камчатке и первые сотрудники областного архива // Люди великого долга: мат. XXVI Крашенинник. чтений. Петропавловск-Камчатский, 2009. С. 224–228.
5. Соколова С. И. Из истории камчатского музея // Краеведческие записки. 1991. Вып. 7. С. 3–15.
6. КГУ ГАКК. Ф. 57. Оп. 1. Д. 2.
7. Там же. Ф. 613. Оп. 1. Д. 4. Л. 7.
8. Там же.
9. Там же.
10. Там же. Д. 1. Л. 12.
11. Там же. Д. 4. Л. 12.
12. Там же. Л. 4.
13. Там же. Л. 10–11.
14. Выполнить полностью решения февральско-мартовского и январского Пленумов ЦК ВКП(б) // Камчатская правда. 1938. № 293 (2758). С. 2.
15. Молчание — знак согласия // Камчатская правда. 1938. № 33 (2498). С. 3.
16. КГУ ГАКК. Ф. 613. Оп. 1. Д. 4. Л. 4.
17. Там же. Л. 15.
18. Там же. Д. 1. Л. 76–77.
19. Там же. Д. 4. Л. 40 об.
20. Там же. Л. 33.
21. Там же. Л. 33–39.
22. Там же. Л. 38.
23. Там же. Л. 39.
24. Там же. Ф. 57. Оп. 1. Д. 5. Л. 13.
25. Там же.
26. Там же.
27. Там же. Л. 13–14.
28. Там же. Ф. 613. Оп. 1. Д. 1. Л. 77.
Ляшук А. В. Рядовой коммунист Фёдор Лукич Слободчиков // «О Камчатке: её пределах и состоянии...» : материалы XXIX Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. — Петропавловск-Камчатский, 2012. — С. 160-164.