XVIII в. в истории России был веком расцвета проектов и предложений правительству. В сочинение «прожектов» были вовлечены представители практически всех образованных слоёв общества. Этому явлению можно назвать две причины. Во-первых, только со времени Петра I частные лица в России получили возможность обращаться в правительствующие учреждения со своими рассуждениями и предложениями по различным вопросам. Во-вторых, у сочинителей проектов ещё не улетучилась иллюзия того, что власти действительно заинтересованы слышать их мнение.
В соответствии с духом времени члены Камчатской экспедиции тоже писали много проектов и предложений в Петербург. Но нас сейчас будут интересовать только проекты, касающиеся жизни на Камчатке. Наиболее известны предложения капитана-командора Витуса Беринга, написанные им между 4 декабря 1730 и 27 февраля 1731 г., после возвращения из Первой Камчатской экспедиции (1, с. 19–24). Его предложения явились плодом наблюдений и взвешенных размышлений. Заострим внимание на предложениях Беринга, относящихся только к Камчатке, а не ко всей Восточной Сибири, и изложим их в тезисной форме. Беринг предлагает: учреждение регулярных, хорошо оснащённых военных отрядов; разведение рогатого скота, хлебопашества и огородничества; развитие производства смолы и соли; христианизацию населения; борьбу с грабительским взиманием ясака; установление торгового судоходства; посылать на Камчатку ремесленников; урегулирование винной продажи; учреждение гавани и судостроительной верфи на Камчатке. Сенат, казалось бы, с энтузиазмом принял предложенную Берингом программу улучшения жизни на Камчатке. Почти все пункты предложений вошли в последующем в том или ином виде в указы, выданные правительством Второй Камчатской экспедиции.
Свою лепту в сочинение проектов об улучшении камчатской жизни внёс и значительно менее известный персонаж — офицер экспедиции Василий Иванович Казанцев. Казанцев — психически неуравновешенный человек, посвятивший свою жизнь тому, чтобы доказать правительству ненужность и убыточность Второй Камчатской экспедиции. Он писал такое количество пространных доносов, что под конец Сенат отказался принимать у него эти «доношения» (2, с. 193). Доносы Казанцева, несмотря на их абсурдность, зачастую становятся блестящим историческим источником. Так, к примеру, он много лет провёл на Камчатке в 1730–1735 гг., занимаясь составлением планов крепостей, прекрасно знал природу, население и проблемы полуострова и оставил описание Камчатки в тексте своих доносов. Конечно, его описание Камчатки короче, чем у Стеллера или Крашенинникова, и он офицер, а не учёный. Но, тем не менее, оно, несомненно, заслуживает внимания исследователей, хотя бы уже потому, что оно хронологически предшествует (ок. 1736 г.) большим знаменитым «Описаниям» и содержит много ярких наблюдений (2, с. 666–676). Его предложения по улучшению жизни сводятся в основном к распространению христианства, борьбе со взяточничеством при сборе ясака, усмирению «немирных иноземцов». Однако его отношение к местному населению резко отличается от отношения Беринга и Стеллера, которые явно относились к камчадалам с большой симпатией. Казанцев пишет: «И тамошняя орда — не суть человецы, но сущия звери, токмо вид человечь носят, а житие их звериное, а поправить к лутчему житью их нельзя, для того что нет земли мяхкия и плодородныя, на которой земле хлеб родится, також де и лесов довольства нет» (2, с. 672). Здесь мы наблюдаем отражение распространённого в то время взгляда, что только оседлые земледельческие народы способны к восприятию цивилизации.
Обратимся теперь к предложениям Сенату Георга Вильгельма Стеллера, остающимися до сих пор неопубликованными и мало известными исследователям, хотя их и упоминал Stejneger в своём фундаментальном труде (3, с. 243). Оригинал документа хранится в фонде Правительствующего сената в Российском государственном архиве древних актов (4), известна и по крайней мере одна копия этого же документа (5). Текст предложений Стеллера значительно длиннее, чем Беринга. «Доношение» Стеллера состоит из предисловия, 19 пространных пунктов и списка товаров, которые он считает необходимым завозить на Камчатку. «Доношение» написано красивым литературным и безупречно правильным русским языком. Можно предполагать, что это — сделанный с немецкого перевод. Переводчик неизвестен, но это мог быть С. Крашенинников, находившийся в это время при Стеллере. Предложения написаны «при гавани святых апостол Петра и Павла» и датированы 17 апреля 1741 г. (ровно через 9 лет после императорского указа об отправке Второй Камчатской экспедиции). Под документом стоит собственноручная подпись «Georg Wilhelm Steller».
Стеллер прибыл на Камчатку, в Большерецк, 21 сентября 1740 г. Зимой не было возможностей для натуралистических наблюдений, и Стеллер посвящал своё время изучению местного населения, его жизни и обычаев. Много услышал и узнал он от студента С. Крашенинникова, уже несколько лет находившегося на Камчатке и изучившего этот край. Помимо Большерецка и его окрестностей, Стеллер в январе-феврале 1741 г. организовал экспедицию на юг Камчатки, к м. Лопатка. 17 февраля 1741 г. он получил от Беринга предложение отправиться вместе с ним в плавание к Америке, и 20 марта учёный прибыл в Петропавловск, чтобы присоединиться к морскому отряду. Время перед уходом в плавание он посвятил изучению окрестностей Авачинской бухты. «Св. Петр», на борту которого находился Стеллер, вышел в море 4 июня 1741 г. (3, с. 224–257). Более серьёзно и основательно изучением полуострова Стеллер занялся уже после возвращения из плавания и зимовки на о. Беринга. Результатом его наблюдений стала книга «Описание земли Камчатки» (6). На момент написания предложений Сенату у Стеллера за плечами было лишь восемь месяцев жизни на Камчатке, но тем не менее его предложения демонстрируют хорошее знание местных условий и понимание проблем населения этого отдалённого уголка. Этому, несомненно, содействовал, с одной стороны, зоркий и критический глаз учёного, быстро схватывающий всё существенное, с другой стороны — тесное сотрудничество с Крашенинниковым, быстро введшим Стеллера в курс дела и много ему рассказавшим.
Обратимся к содержанию предложений Стеллера и выделим основные темы, которые он поднимает (конкретные темы не следуют точно количеству параграфов).
1) В пространном предисловии Стеллер объясняет причины, побудившие его обратиться с «доношением» Сенату. Он поначалу сомневался, уместно ли ему самому обращаться к Сенату, и не дело ли это морских офицеров, но со свойственным ему сарказмом замечает, что офицеры слишком заняты подготовкой к плаванию. Основная цель сочинения им проекта состоит в следующем: показать, каким образом возможно создать лучшие условия жизни для камчадалов; какую пользу это может принести государству; дать примеры причин возникновения туземных восстаний; объяснить, почему новые хорошие привычки и обычаи укореняются с большим трудом. Он подчёркивает, что казаки принесли много бед Камчатке. Камчадалам Стеллер даёт такую характеристику: «Народ самой смирной, верной и к измене несклонной, во всем, сколько им возможно, а не против силы, послушной, невоистой (т. е. невоинственный. — Н. Л.), но токмо в ловле рыбы и зверей упражняющейся, простой, приемной и к восприятию лучших обычаев и обхождению весма склонной. Так же, понеже никакого закона и идолов не имеет, к восприятию самой христианской веры тем охотнейшей» ( 4, л. 550 об.).
Стеллер ссылается на пределожения Сенату Витуса Беринга 1730 г., которые он хорошо знал, и замечает, что если бы правительство действительно учредило бы всё в соответствии с этим проектом, то Вторая Камчатская экспедиция была бы уже давно завершена и при наполовину меньших затратах.
2) Необходимо назначить на Камчатку хорошего командира вместо Колесова (В своём «Дневнике» Стеллер также обличает пьянство и административные прегрешения Колесова (7, с. 25, 149).).
3) Ясак должен собираться не приезжими сборщиками, а самими камчадалами и посылаться ими в ближайший административный центр.
4) Должен быть издан правительственный указ, запрещающий чиновникам на Камчатке брать взятки. (Этот пункт проекта вызывает некоторое изумление. Был ли Стеллер действительно настолько наивен, чтобы верить, что «указ» способен искоренить один из основополагающих пороков российской действительности? К тому же подобного рода указы издавались неоднократно.)
5) О задачах христианизации региона Стеллер упоминает лишь кратко, ссылаясь на послaнное им специальное доношение Святейшему Синоду.
6) Описывая организацию торговли на Камчатке, Стеллер обвиняет приказчиков и казаков, наживающихся и на аборигенах, и на своих хозяевах, и предлагает торговлю, которая бы приносила большую прибыль государству и в которой были бы заинтересованы камчадалы. Стеллер считает, что на пути к христианизации и цивилизованному образу жизни камчадалам существенно поможет перенимание ими русского стиля одежды: «из всех гисторий народов известно, что народы и обычаями равны тем зделались, которым платьем подобились» ( 4, л. 555 об.).
7) Стеллер сообщает правительству о двух воинственных народах — «сидячих коряках» и чук-чах, чинящих разорения русским и воюющим между собой. Предложения Стеллера к разрешению этнического конфликта звучат на наш современный вкус весьма радикально: «Надлежит, по моему мнению, прозьбу коряцкую принять и чюкоцкой народ искоренить, хотя не весь, то только стариков и тех, которые ружье носить могут, чтоб сей непокоривой народ о российских людях лучшее мнение имел» ( 4, л. 558). Помимо этого, Стеллер предлагает строить больше острогов, чтобы казаки могли сохранять контроль над коряками.
8) В последнем предложении виден учёный-биолог, радеющий об интересах государства. Стеллер обнаружил на Камчатке белых кречетов. Поскольку ему известно, что Россия из центральных районов продаёт обученных кречетов в восточные страны с большой прибылью, то он предлагает прислать на Камчатку специальных кречетников, которые могли бы обучать птиц для продажи.
9) В заключение Стеллер прилагает «Реестр товарам, которые повсягодно на Камчатку привозить надобно» на 2 листах. Перечень этих товаров состоит из тканей, инструментов, табака, мыла и других предметов личного потребления. Стеллер указывает, какое число необходимо завозить, какова цена этих товаров в разных местах. В результате установления такой торговли, по мнению Стеллера, «казне б такая прибыль зделалась, чтоб осмилетные экспедичные розходы в пять лет возвратиться могли» ( 4, л. 561).
Изучение «доношения» Стеллера Сенату показывает, что его предложения по своему характеру довольно различны и их ценность неодинакова. Некоторые из них вполне практичны и здравы, в других случаях он видит и ярко обрисовывает существующую проблему, но предлагаемые им решения наивны и непродуманны. Иногда он лишь сообщает о проблеме, вовсе не указывая никакого решения, и в таком случае его сообщение напоминает скорее донос (например, его критика промышленников).
На оригинале «доношения» Стеллера Сенату сенатскими чиновниками оставлена канцелярская помета: «Получено 23 декабря 1741-го году. Записав, написать немедленно в реэстр к докладу» ( 3, л. 550). Однако никаких следов дальнейшей деятельности или решений по его предложениям мы не находим.
Также никакой реакции у правительства не вызвали «доношения» Казанцева. Адмиралтейств-коллегия сурово (и справедливо) раскритиковала его «доказательства ненужности» Второй Камчатской экспедиции, но его описания условий жизни на Камчатке остались совершенно без внимания.
Казалось бы, больше всего повезло предложениям Беринга, на основании которых правительство выпустило указы, которые могли бы привести к улучшению жизненных условий на Камчатке. Но и эти указы остались по большей части на бумаге. В письме 1741 г. А. И. Остерману Беринг пишет: «Что же касается до земли Камчатки, то оная в том же состоянии или мало лутче того, как я ее в 1729-м году оставил» (7, с. 330). Далее капитан-камандор приводит длинное и полное горечи описание многих «беспорядков», которыми до сих полна камчатская жизнь. Обратим внимание на даты. Беринг написал эту жалобу вице-канцлеру Кабинета Остерману 20 апреля 1741 г. Доношение Стеллера Сенату датировано 17 апреля 1741 г. Надо полагать, что это совпадение неслучайно. Как раз в это время, перед отправкой в американское плавание, Стеллер встретился с Берингом в Петропавловске. Можно думать, что они обсуждали горестное положение дел на Камчатке и выработали проверенную тактику: написать об одном и том же деле, за которое у них болела душа, в Сенат и в Каби-нет, чтобы оказать давление на власти в Петербурге с двух сторон.
1. Вторая Камчатская экспедиция. Документы 1730–1733. — Ч. 1. Морские отряды / сост. Н. А. Охотина-Линд, П. У. Мёллер. — М., 2001. — 639 с.
2. Вторая Камчатская экспедиция. Документы 1734–1736. Морские отряды / сост. Н. А. Охотина-Линд, П. У. Мёллер. — СПб., 2009 (в печати).
3. Stejneger, L. Georg Wilhelm Steller, the Pioneer of Alaskan Natural History. — Cambridge-Massachusetts, 1936. — 623 р.
4. РГАДА. Ф. 248. Оп. 4. Кн. 180. Л. 550–561.
5. ПФА РАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 800. Л. 397–405 об.
6. Steller, G. W. Beschreibung von den Beschreibung v. dem Lande Kamtschatka, dessen Einwohnern, deren Sitten, Nahmen, Lebensart u. verschiedenen Gewohnheiten. — Herausg. v. J. B. S. Frankfurt-Leipzig, 1774. — 479 S.
7. Стеллер Г. В. Дневник плавания с Берингом к берегам Америки 1741–1742. — М., 1995.
8. Экспедиция Беринга: cб. документов / сост.: А. Покровский. — М., 1941. — 413 с.
Охотина-Линд Н. А. Предложения Г. В. Стеллера Сенату об улучшении условий жизни на Камчатке // Люди великого долга: материалы междунар. ист. XXVI Крашенинник. чтений. — Петропавловск-Камчатский, 2009. — С. 166-169. — Библиогр.: с. 169.