В культуре всех народов есть повествования, в которых рассказывается о порождении животных, птиц, орудий труда, явлений природы, особенностей местности, человека. Подобные рассказы, входящие в состав архаического фольклора, принято называть «мифами творения».
Они тесно связаны с рассказами об упорядоченности этого мира, в которых представлен процесс перехода от хаоса к космосу, что дало основание такие тексты именовать «космогоническими мифами» или преданиями и относить их к «более развитым мифологиям» (4). Космогонические предания включают и этапы происхождения (сотворения) человека, «чистые» же антропогонические мифы встречаются весьма редко. Миф и мифотворчество к настоящему времени всесторонне изучены и представлены не только отдельными именами выдающихся ученых, как русских, так и зарубежных, но и известными научными школами.
В данной работе мы в основном опираемся на труды Е. М. Мелетинского, чьи теоретические обобщения всегда делались на богатом мифологическом материале народов мира, включая регион Сибири и Камчатки.
Структурное единство мифов и многих фольклорных жанров разных народов, которые никогда исторически не сообщались, отмечалось неоднократно и назывались причины подобного сходства.
Изучая архаические мифы творения, Е. М. Мелетинский выявил их структуру, «акты творения» и в итоге дал таблицу, которая охватывает все основные мифы творения. В ней указан «тип творения» (I-VIII), объект, источник и творец, бог, демиург, культурный герой (3, с. 196).
Самые ранние записи мифов творения и космогонических преданий ительменов даны на страницах известных трудов С. П. Крашенинникова и Г. В. Стеллера о Камчатке (1; 6). Уже много лет эти книги были предметом внимания ученых, однако в указанном аспекте данный материал еще не рассматривался.
Все, что записано (и пересказано) учеными о происхождении ительменов, их земли, природных и хозяйственных объектов, животных, рыб — не что иное, как единый миф творения, представленный его отдельными актами и указывающий на постепенный переход от хаоса к космосу (что характерно для космогонических мифов).
Во всех мифах творения есть «творящий субъект», тот, кто порождает что-то, кого-то (объект). В мифологиях мира это может быть культурный герой, демиург, творец, прародитель, бог, в культуре каждого героя он именуется. С. П. Крашенинников и Г. В. Стеллер зафиксировали, что таким творящим субъектом для ительменов является Кутха (Кутка), которого они считают «величайшим из богов», «это он создал все и что все от него произошло» (6, с. 150). Г. В. Стеллер был удивлен «представлениями ительменов о божестве и духах», «полной неразберихой в отношении «всего их религиозного учения» (6, с. 157). Он пишет, что в этом плане «их мысли бессвязны, непродуманны, маловероятны и настолько курьезны, что сначала мне совершенно не верилось, что они высказывали все это вполне серьезно, и я первоначально усматривал в этом одну забаву» (там же). Действительно, человеку цивилизации невозможно адекватно воспринять культуру человека архаического. На самом же деле, с точки зрения теории мифа, представленный материал органично вписывается в универсальную модель мифологической картины мира, обобщая ее.
В ительменских мифах творения Камчатки Кутх действует «единолично», в отличие, например, от чукотских мифов, где Ворон-Куркыль создает мир и по поручению творца.
Дело в том, что ительменский Кутх в одном лице объединяет разные роли: творца, демиурга, первопредка, культурного героя и мифологического озорника-трикстера. Дети Кутха (особенно сыновья) могут выполнять функцию культурного героя. Ительмены рассказывали Г. В. Стеллеру, что они произошли «от детей Кутха и Хахи» (6, с. 150), а в другой раз сообщали, «что Кутха высидел их здесь» (6, с. 145). От Кутхи и его сыновей научились они «строить юрты и ловле рыбы, зверей и птиц» (6, с. 150). На страницах книги С. П. Крашенинникова представлен миф творения, «жизнеописание» Кутха и его семейства, космогонические предания об устройстве мира.
Здесь сказано, что Кутх «сотворил землю», а «кто сотворил небо и светила небесные, не ведают, токмо сказывают, что оные прежде Земли были...» (1, с. 71). Здесь есть некий намек, что в сотворении мира мог принимать участие еще кто-то. В других мифологиях это творец, некий «Верхний дух» (например, в мифологии манси). В космогонических преданиях коряков (чавчувенов) Ворона-творца заменяет Верховное существо (6, с. 220). Отметим, что эти предания записаны гораздо позднее, уже в 20-е гг. ХХ в.
В мифах творения необходимо рассмотреть, как, каким образом и из чего появляются объекты природы и культуры, а также и сам человек. В трудах С. П. Крашенинникова и Г. В. Стеллера приводятся интересные варианты «типов творения», подтверждающие научность таблицы Е. М. Мелетинского. Архаическим мифам, к которым относится и наш материал, порождение мира путем «словесного называния» несвойственно. Появление, рождение объектов мира может происходить самопроизвольно, отделяться от частей тела творящего субъекта, различных его извлечений, путем перемещения. Миф творения может не иметь развернутого сюжета, достаточно, чтобы в нем были «три основные роли — объект, источник, субъект (3, с. 197). В пересказе Г. В. Стеллера передан подобный краткий миф происхождении ительменов «будто Кутка высидел их здесь» (6, с. 145). Указание на «высиживание» как на тип творения подразумевает и особый «материал». А если учесть зооантропоморфность Кутха (Ворона), то ительмены произошли из яйца Кутха, «высидел из яиц». Происхождение первых людей из яйца известно многим народам, в частности, подобное встречается в американо-индейской, австралийской, океанийской мифологии. «Яйцо мировое, яйцо космическое, мифологический символ», — пишет В. Н. Топоров. «Во многих мифологических традициях известен образ яйца мирового, из которого возникает вселенная или некая персонифицированная творческая сила: бог-творец, культурный герой-демиург, иногда — род людской» (4, с. 681).
«Извлечение» разных объектов, природных и культурных «из себя» присуще только творцам, культурным героям. В книге Г. В. Стеллера приводятся мифы и мифологические сказки, сюжеты которых объединены в «Вороний цикл», в них Кутх предстает озорником-трикстером. Учитывая синкретичность архаического фольклора, уместно обратить внимание и на них. Здесь можно заметить это «извлечение», «извержение» из себя Кутхом различных объектов, что роднит их с мифами творения и может быть рассмотрено как часть единого мифа. Приводя богатейший материал мифологии ительменов, Г. В. Стеллер оценивает его по-бытовому, называя эти рассказы «гнусными и смешными». Так, например, он пишет о Кутхе: «Однажды ему удалось спастись от своих преследователей только тем, что во время бегства он стал испражняться всевозможного рода ягодами, это и задержало гнавшихся за ним» (6, с. 155). В другом месте сказано, что «во время голодовки... он нацедил себе собственной крови и сварил из нее студень» (там же). Подобные действия Кутха у современного читателя могут вызывать улыбку, а если говорить серьезно, то в первом случае они классифицируются как сотворение природных объектов — ягод, а во втором — указывают на «шаманские» трюки Ворона.
Другие типы творения мира в архаических культурах — это спонтанное появление объектов, перемещение в пространстве и часто некие «магические превращения одних предметов и существ в другие» (3, с. 196). Подобные «магические превращения» и приводит Г. В. Стеллер в своей книге, называя их «смехотворными и бессмысленными», которые к тому же создают «новую систему превращений» (6, с. 165).
Мифологическому сознанию подвластно все: любые явления и предметы могут быть сближенными, перемещенными — здесь свои законы. Приведем примеры этих «магических превращений». В мифологической картине мира ительменов способными к превращению и заменам оказались в немалой степени рыбы (вода) и птицы (небо). Г. В. Стеллер пишет: «Куропаток они превращают в гольцов или форелей, если эти птицы упадут в воду, указанные же рыбы вновь превращаются в птиц, если волны выбрасывают их на берег» (6, с. 165).
Уместно вспомнить, что куропатки в мифологической картине мира ительменов занимают особое место. Так, Пилячуч — «пастух» всех животных, «ездит на птицах, особливо же на куропатках» (1, c. 75). Как видим, куропатки причислены к виду «избранных» птиц, в силу этого они участвуют в подобных перемещениях.
Мыши, «мышиный народ», почитаемый ительменами, также принимают участие в достра-ивании мира: с ними связывают появление китов. Миф об этом дается в пересказе Стеллера: «В окрест-ностях острога на реке Кыкчик есть озеро, около которого были найдены китовые кости. Не будучи в состоянии объяснить, каким образом они попали туда, ительмены так истолковали их происхождение: весною мыши собирают утиные яйца, а так как порою случается, что им трудно бывает унести их, тогда они роняют яйца, из которых затем выходят уже не утки, а киты» (6, с. 165).
Можно заметить, что в приведенных примерах в устройстве мира Кутка не участвует, так как он уже его сотворил, а «достраивание» возможно только для «избранных». Родственные отношения мышей и Кутха известны по многочисленным сюжетам (с вариантами) мифологических сказок, которые дошли до наших дней, что свидетельствует об их большой популярности среди ительменов и коряков.
Отголоски мифа творения могут содержаться в сюжетах, в которых указывается на все-сильность Кутха как устроителя этого мира. В этом плане может быть рассмотрен рассказ «о некоем Лжекутке, который будто бы вызвал большой переполох среди потомков настоящего Кутки» (6, с. 155). Лжекутк, как в русских волшебных сказках «ложный» герой, попытался повторить действия Кутха: вызвал «из моря другого полипа, также велел ему бороться со скалою» (там же), а скала была раскаленной. Полип попросил показать Лжекутка, как это можно сделать, тот «обхватил руками скалу и изжарился» (Там же). Настоящему Кутхе, первопредку, творцу и культурному герою, подвластно все, а тот, кто пытается подменить его, погибает. Похожая ситуация запечатлена в сказках о Кутхе, которые дошли до наших дней: подражатели Кутха часто оказываются осмеянными. Изложенные С. П. Крашенинниковым в главе второй «рассказы» могут быть рассмотрены как космогонический миф об устройстве мира. Здесь даны элементы «космогонии» (земля, небо), указано на особое «распределение» всех частей этого космоса и его «владельцев»: есть бог и лесные, горные, облачные духи, есть и «управители ветра» (первые дети Кутха), «вечерней зари и утренней» (Савина).
Укажем, что С. П. Крашенинников приводит сведения о происхождении земли в представлении камчадалов: «Кто сотворил небо и светила небесные, не ведают, токмо сказывают, что оныя прежде земли были, о сотворении которой объявляют двояко: иные говорят, что Кутху сотворил землю из своего сына, называемого Сымскалинъ, которого родила жена его Илькхумъ, гуляя с ним по морю, а другие, что Кутху с сестрою Хутлытич землю снесли с неба, и утвердили на море, а море сотворил Ушлейгынъ, который и поныне в нем пребывает» (1, с. 71).
Как в космогонических преданиях других народов (манси, нганасаны, народы Океании и др.), земля всегда соотносима с водой. Вода чаще всего дается как некий хаос (что-то неоформленное, текучее), земля же в бинарной паре с водой уже некий космос. Первая точка зрения камчадалов о появлении земли (см. текст выше) также включает водную стихию (рождение сына связано с морем), а вторая — прямо указывает, что землю «утвердили на море».
Землю могут добывать и со дна моря, чаще всего это делают птицы (ныряют на дно моря) — это самый распространенный мировой сюжет о происхождении земли.
Говоря о мифах творения и космогонических, следует указать на специфику мифического времени. Миф как жанр характеризуется сакральным мифическим временем, временем начальным и как бы застывшим на века. Это время предшествовало времени эмпирическому. Мифическое время — «это эпоха первопредметов и перводействий: первый огонь, первое копье, первый дом и т. д. Миф воспринимается „как вести времени творения“» (3, с. 173).
Время первотворения, как время особое, ительмены (камчадалы) относят к жизни и дея-тельности Кутха (Ворона) и его детей. Рассказывая Г. В. Стеллеру о жизни после смерти (в преиспод-ней), они уверяли его, что «в преисподней гораздо веселее и приятнее, чем на земле: там меньше бурь, дождей и снега, чем на Камчатке, население чрезвычайно многочисленно и всего есть вдоволь; одним словом, там все устроено так, как было устроено вначале, во времена Кутки на Камчатке» (6, с. 160). Неслучайно в подземном мире главным лицом, устроителем этого идеального мира является Хаэч, «один из первых сыновей Кутки» (6, с. 159).
Таким образом, «время Кутки» — это и есть то особое, начальное сакральное время, которое для ительменов 40-х гг. ХVIII в. (время знакомства с ними С. П. Крашенинникова и Г. В. Стеллера) оставалось «психологической реальностью» (Б. Малиновский) благодаря воспроизведению его в обрядах и празднествах (достаточно вспомнить три варианта обряда «Алхалалалай» в записях С. П. Крашенинникова).
В заключение отметим, что классические труды С. П. Крашенинникова и Г. В. Стеллера дают возможность не просто получить представление о мифологии коренных народов Камчатки, но и классифицировать имеющийся материал, в частности, выделить и рассмотреть мифы творения, тесно связанные с ними космогонические мифы (предания) и включить их в мифологию народов мира.
1. Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки: в 2 т. / С. П. Крашенинников. СПб. ; Петропавловск-Камчатский, 1994. Т. 2.
2. Мелетинский Е. М. Палеоазиатский мифологический эпос / Е. М. Мелетинский. М. 1979. 229 с.
3. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. М., 1976. 407 с.
4. Мифы народов мира: в 2 т. М., 1997.
5. Стебницкий С. Н. Очерки этнографии коряков / С. Н. Стебницкий. СПб., 2000. 232 с.
6. Стеллер Г. В. Описание земли Камчатки / Г. В. Стеллер. Петропавловск-Камчатский, 1999. 286 с.
Гончарова А. А. Мифы творения и космогонические предания Камчатки // «Камчатка: события, люди» : материалы XXV Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. — Петропавловск-Камчатский, 2008. — С. 68-71.