(публикация В. Зыкова)
Данный дневник передала в Кроноцкий заповедник дочь участницы этого похода, тогда еще 15-летней Риты Элеш, Светлана Николаевна Пилюгина. В. М. Элеш был директором Кроноцкого заповедника в те далекие годы (1941-1944). Возможно, после этого похода Юрий Викторович Аверин сделал вывод, что маршрут Крашенинникова через Кроноцкий полуостров проходил как раз по этому пути, а не как принято было считать — вдоль берега: большое количество прижимов и непропусков делают такой маршрут на собаках практически невозможным — там и пешком-то несладко приходится. В книге «Наземные позвоночные Восточной Камчатки» (Труды Кроноцкого гос. заповедника — М., 1948) на странице 6 читаем: «В марте 1739 он (Крашенинников) проехал на собаках по восточному берегу полуострова, посетив в нашем районе участок побережья от р. Шумной до бухты Ольга. Отсюда, вероятно, через Олений перевал в верховьях Левой Тюшевки, он проехал до устья Малой Чажмы».
«Исследовательский маршрут совершен 15.02 — 4.03 1942 г. (300 км). Участники: Татьяна Ивановна Устинова, Юрий Викторович Аверин, Анисифор Павлович Крупенин, Рита Элеш.
15.02.42.
В 11 ч. 45 мин. дня выехали из усадьбы. Ехали по морскому берегу. У огородов поднялись по распадку на уступ. Сначала наверх поднялись на лыжах я и Бобров. Проложили дорогу для нарт. Передовой нартой шла нарта Крупенина. За ней нарта Юрия Викторовича. Я еду с Крупениным, Татьяна Ивановна с Юрием Викторовичем. Подъем был очень тяжелый. Поднимались 3 ч. 15 мин. Собакам было тяжело тащить груженые нарты. Когда поднялись на небольшую высоту, вспомнили, что оставили дома пельмени. Вот так раз! Целый вечер вчера лепили их и оставили. Татьяна Ивановна сходила за ними домой. (Хорошо, что еще не уехали далеко.)
Мы помогали собакам. Был мороз, но мы его не чувствовали. На самом верху увидели в кустах белую куропатку. Собаки начали рваться и лаять. Юрий Викторович выстрелил, но промахнулся. Куропатка с криком улетела.
До вечера проехали немного, потому что собаки сильно устали и останавливались. Разбили лагерь в березняке. Поставили палатку. Пол устлали ветками. Поставили камин и затопили его. В палатку внесли кукули и прочие необходимые вещи. Собак распрягли и привязали к деревьям вокруг палатки. Кормили их через три часа после того, как распрягли.
В палатке долго не нагревалось, но потом стало тепло. Мы сидели около камина и варили ужин. Суп из консервированного мяса и гречневой каши. Вдруг... у-ух, по всему лесу. Это осел снег. Но можно было подумать, что это подземный толчок, особенно здесь, в стране действующих вулканов. Я в первый раз слышала, как оседает снег сразу по всему лесу.
16.02.42.
Ночью немного мерзла. Утром умылась снегом. Позавтракали и в 11 ч. утра снялись с лагеря. Несмотря на то, что собаки отдохнули, нарты они тянули плохо. Все-таки очень тяжелые для них. За день прошли немного. Ехали сперва по березняку. Здесь очень мало следов. Нам встретился только след глухаря. Татьяна Ивановна шла впереди на лыжах. Мы все были на лыжах. Выехав из березняка, пересекли кочковатую тундру. Кочки плохо занесены снегом. Потом поднимались вверх по долине небольшой реки. В долине много заячьих и лисьих следов. Попадались следы куропаток. Так шли целый день до вечера. Ночевали в лесу по левую сторону от долины, из которой вышли.
17.02.42.
Проснулась не знаю когда. Было темно, тихо. Значит, все спят. Лежала, лежала, задремала, опять проснулась. Темно, темно. Оказывается у меня на голове лежит ватник. Откинула его: в глаза брызнул ослепительный свет. Посмотрела, все спят. А времени должно быть много. Вчера за день устали очень. Вылезла из кукуля, стала одеваться. Татьяна Ивановна заворчала во сне. Проснулся Крупенин. Хотели посмотреть время: у него стали часы. Я стала разжигать камин. Проснулся Юрий Викторович, помог мне. Было около 10 ч. утра. Потом проснулась Татьяна Ивановна. Так как был сильный ветер, решили дальше не ехать, а оставить здесь палатку и собак, а самим ехать на лыжах на Тюшовские горячие ключи (мы были недалеко от них). Позавтракали и пошли. Впереди шел Крупенин, за ним я, Юрий Викторович и Татьяна Ивановна. Чем дальше уходили от лагеря, тем сильнее становился ветер. Когда вышли из леса на тундру, нас унесло бы, если бы у нас в руках не было больших палок. Небо было все в тучах, но снег не шел, а мело. Мы отставали от Крупенина. Ветер дул в лицо с такой силой, что останавливалось дыхание. На бровях и ресницах намерз снег. У Юрия Викторовича ледяная корка покрыла небритые щеки. У Крупенина на усах повисли сосульки. Потом я старалась не отставать от Крупенина. И даже когда он останавливался, мои лыжи наезжали на его лыжи. Татьяна Ивановна и Юрий Викторович иногда сильно отставали и их не было видно за снежной пеленой. Нам приходилось ждать их. А ветер становился крепче, крепче. Пошел снег. Разыгралась настоящая пурга. Мы сбились с пути, пришли к какому-то оврагу. Решили возвращаться домой. До палатки час ходьбы. Впереди, сзади, слева, справа — все бело, ничего не видно. Прошли больше часа, а палатки не видно.
Вошли в лес, пришли к какому-то большому оврагу. Остановились, стали думать, что делать. Юрий Викторович пошутил: «Ну вот, Рита, сегодня ночуем в снежной яме». Каждую минуту эта шутка могла стать действительностью. Но ночевать в яме не пришлось. Крупенин нашел дорогу и вывел нас к палатке. Собаки залаяли, завыли, увидев нас. Такой поход просто случайность. А пурга разыгралась здорово. Мы поели соленой рыбы, попили чаю. Сейчас вот уже вечер. Татьяна Ивановна читает, я пишу, Юрий Викторович чинит свою лыжу, Крупенин что-то делает из бараньего рога. Спросила, что, не говорит: «Сделаю — увидишь». Собак накормили. Они зарылись в снег: им тепло. А ветер рвет палатку немилосердно. У нас варится ужин. Татьяна Ивановна сейчас будет читать вслух: я задерживаю.
18.02.42.
Я сегодня проснулась: все спали. Пурга не утихала, даже наоборот стала сильней. Ветер с ужасной силой рвал палатку. Я взяла у себя под головой книгу Беляева «Прыжок в ничто» и стала читать, лежа в кукуле. Потом и все стали просыпаться. Юрий Викторович пошутил: «Весь день сегодня будем спать».
После обеда Юрий Викторович пошел за дровами. Мы сидели в палатке и разговаривали. Вдруг слышим, кто-то кричит. Мы выскочили из палатки и стали откликаться. Оказывается, Юрий Викторович ходил, собирал дрова и потерял палатку из виду. Из-за пурги не видно палатки за несколько метров. Юрий Викторович чуть не заблудился. Потом Татьяна Ивановна осталась в палатке, а я, Юрий Викторович и Анисифор Павлович пошли за дровами. Я отъехала далеко, но знала, в какой стороне находится наша палатка и могла еще найти ее по ветру. А они стали мне кричать, думали, что я заблудилась.
Вечером Татьяна Ивановна читала вслух «Одноэтажную Америку» Ильфа и Петрова.
19.02.42.
Сегодня пурга утихла, но еще пасмурно и изредка идет снежок. Палатку занесло. Она промокла и обледенела. Идти еще нельзя: надо высушить ее. Во второй половине дня погода разгулялась. Ветра в лесу нет. Небо почти все чистое. Выкопали нарты из-под снега. Юрий Викторович заснял меня и Крупенина, когда мы откапывали палатку. Этот снимок будет называться «После пурги». Потом я ходила на лыжах по лесу, каталась с горы. Между прочим, ходила совсем раздетая, в одной белой рубашке. Совсем не холодно, хотя ветер пронизывает насквозь. Хорошо! После обеда вырезала из оленьего рога колечко. Вырезала, вырезала, уронила и не нашла.
Очень интересно! Собаки лежат весь день на своих местах. Вдруг одна тявкнет, другие подхватят и пошло. Встанут все, поднимут морды кверху и начнут выть. Некоторые тоненько выводят, а некоторые такими страшными голосами ревут, особенно Баклан и Загривка. Потом сразу, вдруг все замолкнут, и опять в лесу тишина.
Завтра рано утром выезжаем дальше. Уже сварили завтрак, чтобы утром не возиться. Сейчас я вырезала под руководством Крупенина маленькую пряжечку из рога горного барана. Татьяна Ивановна опять читала «Одноэтажную Америку». Замечательная книга!
20.02.42.
Встали в половине седьмого. Позавтракали и поехали дальше.
Сегодня очень тепло. Немного пасмурно. Настоящая камчатская погода. Когда выехали из березняка, где был разбит наш лагерь, мы увидели море. Ехали по тундре. Кочки не занесены снегом. Пурга наоборот выдула снег, а не занесла. Собаки хорошо отдохнули за время пурги и бежали хорошо. К тому же уменьшилось кол-во юколы. Это также облегчило нарты. Я сняла лыжи и ехала на нарте.
Проехали р. Волчью. Когда подъезжали к этой реке, слышали вой волков. Вой повторился несколько раз. Собаки насторожились. Но волков мы так и не увидели. Они шли за нами стороной под прикрытием холмов, время от времени завывая. Потом ушли. Проехав Волчью, мы стали спускаться по распадку к р. Тюшевке. В этом распадке поперек него встречаются огромные сугробы-надувы. Нарта не может здесь пройти. Надувы приходится срывать лопатами. Нам встретилось их четыре. Пока Юрий Викторович и Крупенин расчищали дорогу, мы с Татьяной Ивановной на лыжах пошли вниз, чтобы скорее выйти к Тюшевке. Встречалось много заячьих следов и следов куропаток. Тюшовка покрыта льдом. В некоторых местах были открытые водоемы. У них — следы выдр: выдра имеет короткие ноги, поэтому ползет и оставляет широкую длинную ленту следа за собой.
Было около двух часов дня. Здесь мы остановились на привал. Развели костер, вскипятили чай. Поели сала с сухарями, попили чаю, подкормили собак и поехали дальше. Снег на реке был рыхлый. Собаки проваливались. Идти было трудно. Передовик нарты Крупенина — Король выбирал места, чтобы не проваливаться, и совсем не слушал каюра. За это Крупенин побил его остолом. Остол — это палка, которой каюр тормозит нарту при спусках и сдвигает ее с места. (Если нарта сильно нагружена, собакам тяжело ее сдвинуть, и каюр помогает.)
Ехали большей частью по ровной дороге. Если снег был твердый, собаки шли хорошо. Но, в общем, они очень устали. Валет и Франтик, самые молодые собаки в нарте Крупенина (он называет их малышами или пацанами), которые тянут с большим усердием, очень устали и уже на могли тянуть совсем. Крупенин им простил. Когда мы остановились на привал сегодня днем, собаки легли отдыхать. (Их не выпрягали.) Валет и Франтик полежали немного и начали возиться и скулить. (Это они уже отдохнули и хотели скорее снова ехать.) Тогда Король поднял голову да так зарычал, что они сразу же улеглись и приумолкли. Это Король рассердился на них, что они мешают отдыхать другим собакам.
одном месте был крутой спуск. В общем, даже и не крутой, просто спуск. Крупенин хотел задержать собак наверху, но они уже побежали вниз. Я в это время одевала рукавицы. Когда собаки дернули, я схватилась за стоячий баран, лыжа у меня соскочила, и я упала. Нарта уехала вниз. Крупенин даже не заметил, что меня нет. А когда оглянулся, увидел, что лежу на снегу. Да упала я как-то смешно: лицом не к низу, а к вершине, на спину и головой зарылась в снег. Лицо у меня было разгоряченное, снег сразу растаял, и я чуть не захлебнулась. Снег был глубокий, а лыжи соскочили. Так что Крупенину пришлось меня вытаскивать из снега.
21.02.42.
Сегодня нам предстоит перейти через перевал и подойти к р. Ракитинской. Перевалить к Ракитинской можно только в хорошую погоду. Если нас на перевале накроет пурга, перейти не сможем. Да еще придется удирать с перевала. Вышли из лагеря в половине девятого. Шли по реке Оленьей. В лесу снег глубокий, собакам идти трудно. Когда подходили к перевалу, погода была хорошая, но у самого перевала стало ясно, что если за полтора часа перевал не возьмем, пурга накроет нас. Подъём на перевал был отлогий. Мы поднимались выше, выше, начал идти снежок. Туман густел, снег сыпал сильнее и сильнее. Ехать уже было нельзя. Разыгралась настоящая пурга. Крупенин посоветовал ехать назад. До чего же было обидно: потеряли столько и времени, и сил, и вдруг назад! Но Крупенин знает, что говорит, поэтому пришлось согласиться. Палатку можно ставить только в лесу, так как на открытом месте ее унесет ветром. А леса близко нет. Это значит, что нужно ехать опять в Оленью. Но мы нашли место значительно ближе, у перевала. Это место защищалось от ветра не деревьями, а большим надувом. В маленьком распадке, защищенном таким надувом, совсем тихо, можно спокойно ставить палатку.
22.02.42.
Встали сегодня поздно, в 12 ч. дня. Ветра не было, но шел снег. Идти через перевал нельзя, даже если бы не шел снег. (Надо было бы высушить палатку.)
Я кончила вырезать стремена. Первое вышло хорошо, второе хуже. Крупенин счистил с ручки моего ножа все надписи, ручка стала красивее.
Вечером Татьяна Ивановна читала «Одноэтажную Америку».
Потом Татьяна Ивановна и Юрий Викторович говорили насчет биологических видов. Татьяна Ивановна говорила, что две крайние особи даже при наличии промежуточных форм могут быть совсем не похожи друг на друга. Если промежуточные формы вымрут, две крайние формы будут уже не разновидностями, а самостоятельными видами. Тогда они не изменятся, а будут такими же, как и были до вымирания промежуточных форм. Татьяна Ивановна говорит, что это все понятно, но не совсем убедительно.
23.02.42.
Встали рано. Погода была хорошая. Небо чистое. Против палатки виднелась самая вершина сопки Кроноцкой. Во время восхода солнца она стала розовой. Это очень красиво на фоне голубого неба. Выехали в 8 ч. утра. Через перевал я шла пешком. Очень устали. Снег не очень рыхлый, но все же проваливается под ногами. За нартой приходилось бежать. Крупенин шел на некотором расстоянии позади нарты. На вершине перевала мы некоторое время постояли. Перед глазами открылась величественная картина гор. В одном месте виднелось что-то похожее на ледник.
Спустились с вершины перевала в 10 час. 30 мин. утра. Теперь мы находились в бассейне Камчатского залива. По реке Перевалочной нужно было спуститься к реке Ракитинской. Река Ракитинская течет по широкой ровной долине. Татьяна Ивановна предполагает, что эту долину выпахал ледник. Сопки по краям долины круглые. Покрыты редким ольховником. Встречаются березы. По рекам много следов выдр.
На привал затратили 1,5 часа. После привала ехали на лыжах, было очень тепло. Мы сняли ватники. По дороге видели следы горностая, соболя, ласки, полевок и много следов куропаток и зайцев. Проезжали через кусты по берегу р. Ракитинской. Вдруг из куста выскочил заяц. Эх, собаки как понеслись!
Через некоторое время впереди показались высокие снеговые вершины. Это горы, распо-ложенные на р. М. Чажме. А в противоположной стороне виднелись хребты, расположенные в верховьях реки Большой Чажмы. Крупенин ушел далеко вперед, и я каюрила одна. Остановились на ночлег в ольховнике в долине р. Ракитинской. С того места, где стоит наша палатка, видны хребты Б. Чажмы.
Сегодня день Красной Армии. Мы празднуем его. Для нас это двойной праздник: ведь мы перешли перевал. По этому случаю сегодня варим пельмени.
24.02.42.
Вышли в 8 ч. утра, пошли на северо-восток по левому притоку р. Ракитинской. С этого места (при пересечении широкой долины р. Ракитинской) хорошо видны хребты верховьев этой реки. Дальше шли по притоку р. Б. Чажмы. Приток извилистый, поворачивает то на север, то на восток. Снег рыхлый, собаки идут плохо. Мы шли на лыжах.
Крупенин убил двух куропаток. В 11 ч. утра подошли к землянке, которая стоит недалеко от р. Б. Чажма. Эту землянку когда-то давно поставили охотники. Теперь она покосилась, обвалилась, вся занесена снегом. Подъехали к Чажме в том месте, где она свободна ото льда. По словам охотников, которые здесь были раньше (1933), в районе верхнего течения Б. Чажмы есть горячие ключи. Открытая вода в спокойной реке говорила за то, что горячие ключи находятся недалеко. Мы остановились на дневной привал, попили чаю, подкормили собак и решили идти на юг по реке, в поисках горячих ключей. На берегу Чажмы нашли марик — длинную палку с большим, свободно ходящим крючком на конце — для ловли рыбы. Марик был старый, его, наверное, оставили охотники. Дальше встретили в лесу шайбу — сруб, поставленный на столбах, обшитых жестью (от росомах) для хранения охотничьих запасов. Шайба тоже старая.
Под вечер в воздухе запахло сероводородом и мы увидели впереди на реке несколько парящих участков. Без сомнения, это были горячие ключи. Эти ключи небольшие, но вода сильно горячая в них. В одном месте есть мелкая горячая ванна. Из нее выходят пузырьки сероводорода. Купаться в ней было нельзя. Во-первых, она очень маленькая, во-вторых, максимальная температура ее +72 °С. 72 ° С! А кругом нависают барьеры снега. Недалеко от этой лужицы есть еще горячий ручеек. Было уже поздно. Нужно ставить палатку. Поэтому осмотр ключей на этом окончили.
25.02.42.
Встали в восьмом часу. Я умывалась в проруби, чистила зубы чаем. В 9 часов я и Крупенин пошли по правой стороне р. Б. Чажмы. Юрий Викторович пошел в горы. Татьяна Ивановна осталась в палатке. Она должна была исследовать ключи. Мы с Крупениным шли на лыжах. У него был винчестер и рюкзак. Он предполагал, что должны быть где-то здесь большие ключи. Прошли совсем немного и увидели впереди пар, поднимающийся вверх столбами. Это, несомненно, были горячие ключи. Мы пошли по направлению к пару. Скоро вышли к реке, свободной ото льда. Вода была комнатной температуры и слегка парила, а дно было теплое. Речушка эта маленькая, а на дне живые моллюски. Пошли к истоку этой реки. В одном месте вспугнули чирка. Шли по самому берегу. Вдруг снежный карниз под ногами Крупенина обвалился, и он чуть не упал в реку, успел задержаться. Чем ближе подходили к истоку, тем теплее становилась в реке вода. Скоро нашелся и ключ. Он бил из сопки. Около выхода воды образовалась горячая лужа. Из лужи выделялся сероводород. Им сильно пахло. Из лужи вытекала бурная горячая речка. Она производит впечатление кипящей. Над ней поднимался густой белый пар и на поверхности воды прыгали пузырьки сероводорода. Кругом к луже спускались крутые склоны, покрытые снегом. На лыжах к луже не подойти. Тогда мы с Крупениным сняли лыжи и ичиги и босиком пошли к луже, где на снегу, где по теплым камням, где по речке, обжигающей ноги. Так прошли метров 25 до лужи, сели на корягу и сидели, как утки. Лужица бурлила, то сильнее, то тише. А вдруг это гейзер, плюнет разок, и мы сваримся здесь.
Теперь нужно искать горячую ванну, где бы можно было искупаться.
И такую ванну нашли, даже две. В 12 ч. дня возвратились домой. Татьяна Ивановна была, очевидно, на ключах. В палатке никого не было. На камине кипел чай. Собаки спали. У нарты лежала куча перьев. Это Татьяна Ивановна щипала куропаток. Крупенин остался в палатке. Я пошла на ключ, который нашли вчера. Вымылась до пояса. Интересно: зима на Камчатке, разделась до пояса и моюсь в горячей луже.
Татьяна Ивановна измерила температуру вчерашних ключей. Оказалось — максимум +72 °С, минимум 54 °С в одном грифоне, и максимум 76 °С и минимум 25 °С — в другом.
После этого я, Татьяна Ивановна и Анисифор Павлович попили чаю с сухарями и пошли на большие ключи, которые мы с Анисифором Павловичем нашли утром. Измерили температуру. В истоке горячей реки t = 51 °С. Речка шириной 2-3 метра. Нашли еще две ванны. Их t = 39 °С. Эти ванны расположены одна против другой. Они довольно глубокие. Посредине вылетают большие пузыри сероводорода. Ванны разделены отмелью. На север и юг от них отходят большие ручьи. Температура воды в этих ручьях ниже, чем в ваннах. Решили купаться именно в этих ваннах. Около большей ванны наложили прутьев и поленьев, чтобы выйдя из воды, вставать не на снег. Купаться собираемся завтра днем. Ванны расположены на восток от нашей палатки. Эти ключи еще никем не описаны, а известны лишь со слов охотников.
26.02.42.
Утром я, Анисифор Павлович и Татьяна Ивановна пошли в сопки, чтобы увидеть то, что видел вчера Юрий Викторович. Юрий Викторович остался в лагере. Он еще не видал горячей реки и ванн и хотел осмотреть их и искупаться.
Немного дальше горячей реки мы поднялись вверх. Поднимались по крутому склону. Мы хотели подняться на сопку, с которой видны Командоры, долина Б. Чажмы и т. д. По дороге видели следы: выдры, зайцев и ласки. След ласки похож на след полевки, но крупнее.
Поднялись на сопку и увидели Командоры. Погода была ясная, видимость хорошая. Прежде всего мы увидели голубое море, а на фоне моря вырисовывались Командоры — белые вершины гор. На юго-западе против Командор виднелась сопка Кроноцкая — ровный высокий конус. На северо-западе видна Ключевская сопка. Из бокового конуса ее выходит столбик газа. Хорошо видны долина и устье Б. Чажмы и устье М. Чажмы. На западе и северо-западе тянется гряда снежных гор, в том числе вулканы Гамчен, Гаврилова, Трубникова.
27.02.42.
В 11 ч. утра я и Крупенин пошли строить мост через теплую речку, чтобы по нему могли проехать нарты. Завтра мы уходим из этого лагеря. Татьяна Ивановна и Юрий Викторович пошли на ключи измерить температуру, заснять ключи.
Мы с Крупениным взяли с собой лопату и топор и пошли. У теплой реки Крупенин срубил три большие осины и перебросил их через реку. Я рубила молодые осины, потом таскала их к мосту, а Крупенин укладывал. Во втором часу мост был готов. Мы вернулись в палатку. Татьяны Ивановны и Юрия Викторовича не было в лагере. Еще утром мы договорились, что они будут на ключах, а мы построим мост, придем туда и будем купаться. Так и сделали. Переоделись и пошли. Татьяна Ивановна и Юрий Викторович сидели в ванне. Анисифор Павлович сфотографировал их. Потом Юрий Викторович оделся. Решили, что я покупаюсь с Татьяной Ивановной, а потом Крупенин. Он ждать не хотел и ушел в лагерь, сказав, что придет вечером. Я сидела в ванне и грызла сосульку. Скоро Татьяна Ивановна вылезла, оделась, сняла меня и ушла. Я еще посидела в ванне, помылась и стала одеваться. Сегодня гораздо теплее одеваться, потому что пригревало солнце. Оделась и пошла в лагерь.
28.02.42.
Встали в 6 ч. утра, на дворе ужасный мороз. Над горячими ключами стоят густые облака пара. Кусты и ветки деревьев покрыты инеем. От инея стали белыми наши черные собаки. Снялись с лагеря в 8 ч. 30 мин. утра. Сегодня нам предстоит доехать до устья р. Б. Чажмы. Это цель и конечный пункт нашего похода. Собаки бежали хорошо. Нарты почти пусты. Юколы осталось на 4 дня.
В половине первого были в устье Б. Чажмы. Еще издали услышали шум моря. Первое, что мы увидели на устье из живого — это два орлана, потом прилетел третий. На устье р. Б. Чажмы есть небольшое озеро. На берегу его расположены горячие ключи. Несколько грифонов с температурой от 30 до 50 °С. Среди них три ванны. Одна огорожена и удобна для купания. Это сделала какая-то экспедиция. Около ключей почва теплая, снег не держится. У самой воды растут какие-то растеньица.
Собаки блаженно развалились на ней в ожидании, когда мы окончим осмотр ключей. Юрий Викторович сфотографировал меня, Татьяну Ивановну и Анисифора Павловича около ванны. Потом поехали к самому берегу моря. С берега чуть видны Командоры. Мы решили доехать до мыса Чажмы. Мыс недалеко от устья. Не доезжая некоторое расстояние до мыса, мы остановились около небольшой речки. Привязали собак к кустам. Поели сухарей с маслом. Я осмотрела речку. Она была маленькой, но с глубоким ущельем. Немного пройдя по льду, я увидела поворот речки, высокие черные скалы и на них — блестящий на солнце голубой замерзший водопад. На скалах сидела целая стайка птичек. Они весело щебетали. Это очень красивая картинка.
Остановились лагерем выше устья Б. Чажмы, на островке в лесочке. Было 6 ч. вечера. Пока ставили палатку, на небе стало мрачно. С моря надвигались темные тучи.
Это не предвещает ничего хорошего.
1.03.42.
Ночь была теплая. Наутро небо очистилось от туч. Погода стояла ясная, морозная. Встали в 7 ч. утра, выехали в 9 ч. Возвращаемся домой. Ехали по Б. Чажме. Утром было холодно сидеть на нарте. Мерзли ноги и щеки. Ехали по притоку Б. Чажмы, через небольшой перевал к землянке. В час дня остановились на привал немного выше землянки. Развели костер, попили чаю, покормили собак. Недалеко от землянки на притоке р. Ракитинской вспугнули крякву. Она сидела на чистой воде. Часа в 4 показалась широкая ровная долина реки Ракитинской. К 5 часам мы подъехали к месту старого лагеря в ольховнике. Здесь все уже было готово. Ветки для пола, колья для палатки, даже немного колотых дров. Поэтому быстро устроились. Ложимся рано: решили встать часа в три ночи и выехать с рассветом, чтобы перейти Олений перевал.
2.03.42.
В 3 ч. ночи встать не удалось: проспали. Встали в 5 ч. утра. Так как день предстоит утомительный, пили вместо чая какао. (У нас была одна баночка сгущенного какао.) Мороз ужасный. Пока запрягали собак, у меня так замерзли руки, как никогда, наверно, не мерзли.
По р. Ракитинской снег рыхлый, нарты шли медленно. Сидя на нарте, мерзла как собака, особенно ноги и щеки. Мерзла не только я, а все мы. Щеки то и дело оттирала, а ноги в ичигах были как колоды. Пробовала идти на лыжах: еще хуже, словно идешь босиком по снегу. Выглянуло солнце. Щеки перестали мерзнуть, а ноги все еще не могли согреться. Решила тогда идти пешком без лыж. Наша нарта шла далеко впереди: нарты Юрия Викторовича даже не было видно. Крупенин поехал вперед, а я шла сзади. Конечно, отстала здорово, но зато ноги согрелись. Крупенин меня подождал, и я снова села на нарту. Мы поднялись по р. Ракитинской до р. Перевалочной. Здесь я пошла на лыжах. Снег стал крепче, собаки потащили веселее. Пройдя р. Перевалочную, начали подниматься на Олений перевал. По дороге видели зайца. Пока Крупенин доставал ружье, он удрал. В другом месте вспугнули стаю куропаток. В тундре, в лесу очень много звериных следов. А площадки с ольховым сланцем прямо утоптаны следами куропаток. По косогорам много заячьих следов, у полыней следы выдр. Встретили след росомахи. Она шла по нашей дороге. (Обратно мы едем по проложенной нами же дороге.)
С перевала ехали на нарте. Эх, и неслись же собаки. На сопочке через распадок за перевалом видели свежий след волка. След очень большой.
Спустившись с перевала, поехали вниз по реке Оленьей. Было очень удобно сидеть на нарте. Солнце светило прямо в лицо. Глаза закрывались и клонило ко сну. Крупенин сидел впереди меня и дремал. Я положила голову на лыжи и незаметно стала засыпать. Толчок, и я открываю глаза, потом опять закрою их. Так мы доехали до лагеря, в котором останавливались на р. Оленьей, когда ехали на Чажму. Быстро поставили палатку и затопили камин. Ей богу, нам везет. Погода была хорошая, нам удалось перейти через перевал. А теперь: «Нам не страшен серый волк», т. е. пурга не страшна: мы почти дома.
Вечером перед ужином ели собачью юколу. Она, между прочим, вполне съедобна. Ели не потому, что нечего было есть, а потому, что захотелось юколы. Я еще больше загорела. Татьяна Ивановна говорит, что я — как негр.
3.04.42.
Ночь была пасмурная, поэтому спать было тепло. Решили ехать на Тюшевские горячие ключи. До дому осталось расстояние, которое можно преодолеть за один переход. Ехали до р. Тюшевки по старой дороге. Шел снег, дул ветер. Нарта Юрия Викторовича отставала на 20-30 минут.
На Тюшовку мы прибыли в 12 ч. Стали ждать вторую нарту. Когда подъехала нарта Юрия Викторовича, посоветовались, как ехать на ключи. Думали, думали и решили ехать домой, потому что было похоже на то, что будет сильная пурга. Когда ехали по Тюшевской тундре, ветер стал сильный. Скоро снег начал намерзать на бровях и ресницах, трудно было смотреть. Мы чаще останавливались. Впереди уже ничего не было видно. Лица покрылись ледяными корками. Снег забивал собакам глаза. Еще через некоторое время стало ясно, что мы сбились с пути. Посмотрели направление по компасу. Нам нужно было ехать на юго-восток. Ветер дул нам в спину. А пурга все сильней и сильней. Уже не видно с нарты передовых собак. Ужасно холодно. Мы остановились, пройдя несколько шагов. С лиц очищаем ледяную корку, а она нарастает вновь и вновь. Едем медленно. Вторая нарта вслед за нами. Вдруг собаки нашей нарты остановились как вкопанные, и передовики отпрянули в сторону. Что такое? Впереди ничего не видно. Крупенин пошел смотреть. Оказалось, что впереди крутой обрыв метров двадцать высоты. Еще минута, и мы с Крупениным полетели бы вниз вместе с нартой и собаками. Тогда от нас осталось бы одно мокрое место.
Значит, дальше ехать нельзя. Так куда же ехать? Кругом тундра, белая и суровая. За несколько шагов уже ничего не видно. Стали объезжать распадок, на который наткнулись. При помощи компаса нашли место, где стояли лагерем, когда начинали поход. Отсюда дорога теперь нам известна. Спустились по распадку на тундру, которая идет почти до морского берега, въехали в березняк. Уже совсем близко от дома. И опять потеряли дорогу в пурге. Кружили, кружили по лесу. Ничего не видно. А уже вечереет. 5 часов. Приходится заночевать в лесу. Поставили палатку. В 8 ч. вечера уже грелись у камина. А порывы ветра такие сильные, что того и гляди унесет палатку. Крупенин долго с ней возился. Поставил палатку в снежной яме, крепко привязал.
За день мы очень устали. Ведь пробыли на пурге 8 часов подряд!
Таким образом, мы ночуем близко от дома и не знаем где. Крупенин рассказывал, что его дядя откуда-то возвращался на собаках и попал в пургу. Поставил палатку, распряг собак, лег спать. Наутро пурга утихла. Он вылез из кукуля, смотрит: палатка стоит около кладбищенской ограды, а за кладбищем его дом.
4.03.42.
Ночью ветер стих. Рано утром был слышен шум моря. Позднее ветер опять усилился. Мы где-то близко от дома, километрах в пяти, но никак не можем понять, где именно. Крупенин пошел на лыжах искать дорогу. Татьяна Ивановна пошла с ним. Она думала, что если они выйдут к морю, она пойдет домой. Мы с Юрием Викторовичем остались одни. Решили идти за дровами, сварить обед, убрать в палатке, писать дневники, читать. Только стали одеваться, смотрим — кто-то идет. Анисифор Павлович и Татьяна Ивановна ушли из лагеря в 10 ч. 55 м. утра. Сейчас было несколько минут двенадцатого. Это они вернулись. Мы, конечно, интересуемся, что они скажут. Крупенин говорит: «Худо дело». Татьяна Ивановна тоже что-то неопределенное бормочет. Говорят, что дорогу преграждает какой-то обрыв, дальше ехать некуда. Но говорят такими радостными голосами, что сразу ясно, что дорога найдена. Скорей запрягать собак и в путь! Крупенин и Татьяна Ивановна шли на лыжах впереди. Я шла с первой нартой, Юрий Викторович со второй. Проехали совсем немного по лесу и приехали к распадку, который спускается к КПП. По этому распадку нужно было спуститься к морскому берегу. По распадку не ехали вниз, а летели. Крупенин проводил нарту в некоторых местах на одном полозе. В общем, такой спуск, что дух захватывает. Спустились и услышали лай заставских собак. Навстречу вышли лейтенант и Нина. Поздоровались с ними. Виктор Максимович удивился, как мы спустились по такому крутому распадку и не сломали себе шеи.
Ну, а от КПП до дому недалеко.
Приехали домой. Мамы не было, папы тоже. Мама была в магазине. Я пошла туда. Там были Лиза с Михаилом, Михаил Андреевич. Дуся издали кричала мне что-то. Я помахала ей рукой. Все посмотрели на меня и не узнали. Говорят, черная стала, как негр. Нас сегодня не ждали, не думали, что мы приедем в такую пургу. Татьяна Ивановна, Юрий Викторович и Анисифор Павлович обедали у нас. Вечером я помылась. Как только приехали, я узнала печальную новость: Цыгана покусали собаки, так что он не может двигаться. Думали, что подохнет, но теперь ему стало лучше«.
Дневник Риты Элеш: От Кронок до Чажмы, 1942 г. / подгот. В. Зыков // «Камчатка: события, люди» : материалы XXV Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. — Петропавловск-Камчатский, 2008. — С. 81-88.